– Причин может быть несколько, – покачал головой Стас. – Мог понять, что вещь дорогая, и решил нажиться. Или сам на глаз оценил, или понял, что Беня залез в квартиру именно за этим драгоценным оружием. Хотя мог забрать оригинал, чтобы нас запутать. Мол, пусть ищут связь между этими фактами.
– Может, и так, – кивнул Лев. – Только зачем он сюда сегодня влез с этим кинжалом? А? Значит, не на продажу он его забрал, а с какой-то иной целью. И когда мы поймем, что это за цель, почему она неожиданно пришла в голову убийце в ту ночь, тогда мы и убийцу найдем, и заказчика, если это разные лица. Но мне кажется, что эти два преступления объединяет как раз Вадим Пименов. Больше некому. И сюда убийца приехал, потому что за Вадимом следил.
– На кой черт он ему сдался? – зло бросил Крячко. – Обычный «мажорчик», больших денег нет, хотя папа не бедствует. Может, дорогу кому перешел, и его «заказали»? Надо разрабатывать Вадима и его окружение.
– Да, этого нам никак не избежать. Вот что, Стас, подними-ка материалы следствия, там есть информация о друзьях Вадима Пименова. Посмотри на этих ребят, пообщайся с ними осторожно. А я поговорю с самим Вадимом и еще раз с его отцом. И пойду успокою Машу! Вот ведь она попала в переплет!
Крячко задумчиво остановился у окна. Он увидел выходящего из дома Гурова. Мария, сидевшая в беседке, вскочила и почти побежала навстречу мужу. Лев обнял ее за плечи и повел по тропинке, что-то рассказывая или в чем-то убеждая. Маша кивала головой и терла носик. Наверное, все же всплакнула, тонкая душа, улыбнулся Стас.
– Товарищ полковник, тут кровь есть, – раздался из кухни голос криминалиста. – Немного, но свежая. Думаю, или дизайнера, или преступника.
– Иду, – отозвался Крячко, провожая взглядом Гурова и его жену.
Вадим Пименов шел по Университетской площади, наслаждаясь прохладой длинного фонтана. Настроение у него было отвратительное. Его выбила из колеи эта последняя история с каким-то уродом, который напал на покупателей дома его отца и чуть не прибил ландшафтного дизайнера. Только что возле деканата он познакомился с двумя очаровательными второкурсницами, но развивать ситуацию не хотелось. Хотелось побыть одному, уехать куда-нибудь из Москвы, чтобы никто его не искал. И не находил бы. Хотя бы на месяц. Может, попросить у отца денег и свалить на юг, к морю? Пожить, покупаться там скромно в статусе «инкогнито».
– Вадим Аристархович! – раздался сбоку знакомый зычный голос, и Пименов вздрогнул, втянув голову в плечи.
Ну вот, начинается. Повернув голову, он увидел мужчину в костюме и черных очках, сидевшего в небрежной позе на полукруглой лавке между бюстами Тимирязева и Менделеева. Точно, тот самый полковник Гуров, который приходил к ним, когда в квартире нашли труп вора. Уныло вздохнув, Вадим поплелся к полицейскому.
– Здравствуйте, – кивнул он полковнику.
– Садитесь, Вадим, – приглашающее похлопал по лавке возле себя Гуров. – Нам надо поговорить.
– Да я вроде все рассказал, что знал, – пожал плечами парень и сел рядом. – Меня же там не было, а что отец увидел, так и ваши сотрудники, когда приехали, увидели то же самое. Я вообще только чужие рассказы слушаю. Чем я-то могу помочь?
– А что вы так волнуетесь?
– А с чего вы взяли, что я волнуюсь? – нахмурился Пименов. – Чего мне волноваться? А хоть и волнуюсь. Не каждый день приходится сталкиваться с вашей конторой, каждый будет волноваться.
– Чего же волноваться, если за тобой нет вины? – рассмеялся Лев. – Вы так говорите, как будто на улице 37-й год, а мы – вездесущий и грозный НКВД. Хотя это тоже сказки, такие же страшные, какие злопыхатели и про полицию рассказывают. Поверьте, Вадим, те, кому мы помогли, кого спасли, те отзываются об органах внутренних дел очень хорошо. Искренне. А вы чужие мнения мне пересказываете. Так что, вам волноваться нечего, ведь правда?
– Нечего, – буркнул Пименов.
– Скажите, Вадим, вы часто ругаетесь с окружающими людьми? Например, в метро, в магазине. Кто-то толкнул вас, кому-то вы случайно наступили на ногу, мороженое на колени уронили.
– Какое еще мороженое? – еще больше насупился Пименов.
– Вадим, расслабьтесь, я же образно говорю, так, примеры из головы, чтобы вам понятнее стало, о конфликтах какого уровня я говорю.
– Я и не конфликтный, – пожал плечами Вадим. – Можно сказать, что и не дрался ни разу.
– Даже из-за девчонки? – с преувеличенным энтузиазмом поинтересовался Гуров. – Феномен!
– А чего из-за них драться? – как-то странно разозлился собеседник. – Нравишься ты ей, хочет она быть с тобой, так и вопросов нет, а если ты видишь, что она еще с кем-то флиртует, то посылать такую нужно куда подальше. Вот и все решение проблемы. Драться, отношения выяснять – терпеть не могу этого!
– Ну, есть в этом определенная логика, – согласился Лев. – А как понять вашу фразу: «Можно сказать, что не дрался ни разу»?
– А как еще можно понимать?
– Когда не дрался – это не дрался. А когда говорят «можно сказать», это означает, что почти не дрался. Почти, понимаете, значит, кое-что было. Так?
– А чего вы от меня хотите? К чему эти вопросы? Хотите узнать, не хулиган ли я, не драчун ли? Так расспросите в универе, у… знакомых.
Пауза в последней фразе насторожила Гурова. Он ожидал, что Пименов скажет «у друзей», но тот этого не произнес, а сказал совсем другое слово. Надо было дожимать Вадима, и Гуров пошел напролом:
– Вадим, у вас есть враги? Настоящие, которые вас ненавидят?
Пименов замер, глядя на фонтан. Его пальцы непроизвольно сжались так, что побелели фаланги. Ого, подумал Гуров, внимательно наблюдавший за собеседником. Что это с ним? Испугался моего вопроса? Почему? Действительно есть враги, или он сейчас подумал, что убить хотели именно его, а не того вора, и не дизайнера, который случайно вошел на кухню в коттедже? Или испугался, что мог войти на кухню сам, и тогда бы его убил этот человек с кинжалом?
– Нет у меня врагов, – дернул плечом Пименов. – Откуда, я не конфликтный, никаких разборок ни с кем не было. И машины у меня нет, чтобы на дороге с кем-то схлестнуться.
– Есть и другие ситуации. Причин для ненависти может быть много. Дал взаймы денег и начал срочно требовать назад, а злоумышленнику не хочется отдавать. Или вы стали свидетелем преступления, и вас захотели убрать как свидетеля, чтобы скрыть совершенное злодеяние. Мне продолжать гадать на кофейной гуще или вы сами будете вспоминать?
– Вы что, серьезно? – побледнел Вадим. – Вы думаете, что этот человек приходил убить меня? Но это же глупость какая-то!
– Вадим Аристархович, – серьезно ответил Лев, – мне по должности не положено говорить глупостей и, тем более, думать о них. Вы не можете предположить о причинах появления в вашем доме преступника, я привожу лишь распространенные версии. Это только статистика причин убийств. Вспоминайте, думайте как следует! Кто и почему может хотеть вашей смерти, кому вы перешли дорогу, кто хочет вас жестоко наказать?
