— Сэр!
— Вольно. Без чинов. У тебя была собака?
— Нет, сэр — ответил Керзон — в таком месте как Афганистан собаку не заведешь. Мы постоянно переезжали, а у матери еще и аллергия была.
— Сочувствую. Много потерял. Так вот — если речь идет про собак — они остро чувствуют страх. Если ты их боишься — они на тебя бросятся. То же самое и с людьми, понимаешь? Только мужеством — можно их сдержать. Мужеством и невозмутимым хладнокровием.
— Люди не собаки, сэр.
— Ты прав. Те с кем я иду на встречу даже примитивнее собак. И если они решат меня убить — прикрытие не поможет.
— Сэр, прикрытие обычно помогает. И если рискуете вы — мы не понимаем, почему мы не рискуем с вами. Это общее дело. На всех.
Сэр Роберт вздохнул
— Проведем тренировки.
— Простите, сэр?
— Отработка слежки в городе. Следить будете за мной. И не приведи Господь, если я вас увижу…
* * *
В мечети — сэр Роберт никого не нашел. Мечеть была как мечеть, там по-прежнему молились Аллаху Всевышнему — но никого из тех, кто был там недавно, сэр Роберт не видел. Ни пронырливого пацана. Ни бородатого бандита в противосолнечных очках Данхилл…
Никого.
В саму мечеть — сэр Роберт зайти не решился. Это не лучший способ умереть.
Он уже собирался идти обратно, когда кто-то дернул за рукав.
— Мистер!
Сэр Роберт увидел того самого пацана.
— Привес, рас забба… — сказал он
— Я не разбойник — снова обиделся пацан — зачем ты меня так называешь?
— Не разбойник, а водишься с разбойниками.
— И ты тоже!
В общем-то — отрицать было глупо. Сэр Роберт давно замечал, что мальчишки в обществах, которые мы называем «отсталыми» ничуть не менее остроумны и сообразительны, чем в развитых. Это потом как только они познакомятся с практикой ислама и научатся верить, а не думать — из них получаются отмороженные фанатики.
— Это верно. Только в мечети никого нет.
Пацан почесал голову
— Да, там никого нет. — заявил он
Сэр Роберт достал пастилки
— Ты хочешь дать мне это и думаешь, я тебе скажу?
— А что же ты хочешь?
— Пятьсот динаров!
Однако.
— Пятьсот динаров! Да самый богатый купец на базаре не зарабатывает столько.
— Да, но ни один купец на базаре не знает, куда ушли нужные тебе люди.
— И куда же?
Пацан отрицательно покачал головой готовый дать стрекача
— Как тебе не стыдно. Ты не знаешь что такое лихва?
— Знаю, но взять деньги с неверного не есть лихва. Я бы поторопился, англичанин
— И почему?
— Потому что люди уходят. Скоро.
— Куда уходят?
Пацан снова покачал головой
— Аллах свидетель, у меня нет столько денег.
Пацан выглядел разочарованным
— Ты англиз, и у тебя нет столько денег?
— Англизы тоже бывают бедными. Смотри, сколько есть.
Сэр Роберт выгреб карманы. Было около шестидесяти динаров — неплохая сумма
— Больше у меня ничего нет. Клянусь Аллахом.
Пацан подозрительно посмотрел на англичанина — потом жадность пересилила. Он схватил деньги…
— Итак…
— Они уходят на восток. В горы.
— И это все, за что я заплатил шестьдесят динаров?!
— К границе. Они уходят из страны.
А вот это — было интересно.
— Почему они уходят?
— Я не знаю, эфенди.
В общем то — догадаться было нетрудно. Намечалась большая драка — и они не горели желанием принять в ней участие.
— Где они собрались, ты знаешь?
— Конечно — пацан назвал деревню, на северо-восток от города.
— Проводишь меня туда?
Пацан покачал головой
— Почему?
— Это опасно. А у тебя нет денег
Сэр Роберт расшнуровал левый ботинок, достал из-под стельки десять соверенов
— Ты соврал!
— Во-первых, ты спрашивал про динары — а динаров у меня и в самом деле больше нет. Во-вторых — кажется, клятва Аллахом не имеет силы для неверных. Ну, что?
Пацан схватил монету
— Иди за мной, неверный…
* * *
Из города — они вышли той дорогой, которой сэр Роберт никогда не ходил — она заканчивалась лазом в стене, из которого выбрасывали мусор. Все впрочем, когда-то бывает в первый раз.
— У тебя есть родители? — спросил сэр Роберт, когда они уже шагали по горному склону
— Конечно, есть, эфенди
— И они отпускают тебя на рынок?
— Они рады, когда я приношу в дом деньги, эфенди. Нас восемь человек.
— И ты самый старший?
— Нет. Двое старше. Один уже служит в Гвардии…
Сэру Роберту это не понравилось. Потому что восемь человек — это только восемь мальчиков, девочек традиционно не считают. Скорее всего — их столько же.
Семнадцать человек. И это норма для местных семей. А если и у этих детей — будет по семнадцать детей, когда они вырастут?
В их семье — он был единственным ребенком. Служба и экстремальные условия — не слишком то способствуют обзаведению большой семьей. И у него детей не было… наверное.
Что они будут делать, когда дети этих детей придут на их землю? Сколько их останется к тому времени? Не рухнут ли они — как рухнул казавшийся незыблемым Рим?
— А куда ты денешь те деньги, которые я тебе дал?
— Отнесу домой, конечно — обиженным тоном сказал пацан — этого хватит нам на две недели, даже если никто больше ничего не принесет…
* * *
Населенный пункт — были еще одним безликим скопищем домов и домишек, население здесь жило в основном примитивным земледелием. Костры, горящие за пределами кишлака — говорили о том. что здесь есть гости.
Его встретили и предложили сдать оружие, что сэр Роберт сделать отказался. После небольших— препирательств — его проводили к гостевому домику, который отдали под «ставку», если можно было назвать этим важным для военного человека словом убогий домишко, где сильно пахло дерьмом и дымом марихуаны.
Внутри — на подстеленных толстых стеганых одеялах располагались ко сну те, чей статус не позволял ночевать на земле. Среди них был и тот, кто носил британские противосолнечные очки — увидев англичанина, он недовольным голосом приказал что-то — и остальные начали покидать домик.
