По рядам пронесся щум.
— … Да я победитель. Я доказал свою силу — но пришло время для согласия и доброй воли. Я протягиваю вам руку — и надеюсь, что вы протянете мне свою в ответ!
В рядах шумели. Сэр Роберт поднялся на свободное место и сел. Шейх Муслим встал — но он не пошел вниз, он заговорил со своего места, с высоты…
— Свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед Пророк Его! Пусть Аллах Всевышний будет свидетелем моим словам — громким, чуть гнусавым голосом начал шейх — и если я скажу то, что соответствует шариату, то это от Аллаха, а если же я отклонюсь от шариата, то все эти ошибки мои. Сказано — крепко держитесь за вервь вашей религии и не распадайтесь — и это верно. И так же сказано — тот, кто ведет себя недостойно, тот кяфир и тот, кто заводит друзей среди кяфиров, тот тоже кяфир. Сейчас мы выслушали гнусную проповедь кяфира, и тот, кто поверил хоть одному его слову — тот уже ступил на дорогу, ведущую к куфару и, в конце концов — в адское пламя.
Сэр Роберт сжал кулаки, но сдержался.
— Только что кяфир похвалялся перед нами, что победил вас, и убил ваших детей. Но вдумайтесь, как такое стало возможно? Ведь англизов было совсем мало, и ваши шпионы показали вам верный путь. Но все равно — вы проиграли битву и понесли тяжкие потери. Разве кому то из вас непонятно, что такое могло произойти лишь по воле Аллаха Всевышнего? Аллах разгневался на вас за то, что вы вняли проповедям кяфиров и приютили в своих домах кяфиров и участвовали в делах кяфиров и пошли на войну не за Аллаха Всевышнего — а за куфарские интересы и золото. И тем, из ваших детей, кто пал за интересы кяфиров — не видать рая. Но разве кто-то из вас не знает, какова доля шахида? Если бы ваши дети пошли на войну за Аллаха Всевышнего, на войну, которую мы, правоверные, называем джихадом — то все они были бы сейчас в верхних пределах рая и получали там вознаграждение большее, чем кто-либо из нас получит на земле или на небесах, кроме тех, что и сам выйдет на пути Аллаха. Настало вам время вспомнить ваше религию и вспомнить, что там написано: каждый, кто умер не испытав намерения выйти на джихад — тот умер с одним из проявлений лицемерия. Ибо ислам — это, прежде всего джихад на пути Аллаха! Каждый мусульманин — будь он беден или богат — обязан сражаться на пути Аллаха, своим мечом и своим имуществом и Аллах — дарует вам победу над кяфирами, будь у них сколько угодно силы! Только Аллах решает — кому дать победу в битве!
— Что ты знаешь о битвах! — не выдержал сэр Роберт — сам ты, в скольких из них участвовал!? Ты грабишь людей и говоришь, что это джихад! Ты преступник!
— Ты шайтан! — вызверился на англичанина шейх — ты своими словами отрываешь мусульман от истинного пути и гонишь их в ад! Смерть тебе!
На противоположном склоне, на расстоянии около девятисот — девятисот пятидесяти ярдов в районе пещер — мелькнул мимолетный солнечный зайчик. Видимо, кусок горного кварца, на который случайно упал солнечный луч…
— Снайпер на час! — заорал Фергюсон, бросаясь к сэру Роберту и сшибая его с места. Места здесь были как на футбольном стадионе, только еще хуже. Фергюсон врезался в сэра Роберта всем телом, сэр Роберт как раз вставал на ноги, выхватывая Маузер. На ногах — он не устоял, и они вдвоем покатились по склону. Сидевшего рядом с сэром Робертом человека — религиозного авторитета одного из племен, совершившего хадж в Мекку и пользующегося большим уважением — словно ударил разъяренный бык. Его сбросило справа с того камня, на котором он сидел, а его рука, оторванная пулей калибра 12,7 миллиметров — полетела влево, ударил одного из горцев по лицу и упав ему на колени: тот вскочил, крича от ужаса. Красная дымка — повисла на том месте, где только что сидел уважаемый хаджи, рассеиваясь с каждой долей секунды.
— Неверные! — дико взревел кто-то.
— Англичане предали вас! — дико заорал шейх Муслим — убейте англичан!
У каждого из племенных вождей и их ближайших родственников, взятых ими на племенной совет — было оружие, в основном пехотные винтовки с ручным затвором — но хватало и автоматического оружия. Все они повскакивали, хватая оружие, но пока не знали, куда и в кого стрелять. Не приходилось сомневаться, впрочем — найдутся те, которых подскажут…
Сэр Роберт и Лайам Фергюсон — в обнимку скатились вниз, каким — то чудом удержавшись на тропе и не скатившись в пятисотфутовую пропасть. Лайам, командир патруля САС — сориентировался мгновенно, и, извернувшись и вскочив, потащил сэра Роберта за валун, видневшийся впереди и чуть выше по тропе. Валун был достаточно большим, чтобы укрыть их обоих. Грохнули винтовочные выстрелы, но пока не в них — кто-то пытался стрелять по соседнему склону, не понимая, что их винтовки Маузера — ничто по сравнению со снайперской винтовкой калибра.50, которая и была против них применена.
— Аллаху Акбар! — истошно заорали вверху
Громадный, похожий на медведя ирландец — таща сэра Роберта за шиворот, затащил его за валун и бросил. В это же время — по валуну с визгом ударили первые пули.
— Ублюдки…
— Твою же мать… — задыхаясь, хватая воздух ртом как утопленник, вымолвил сэр Роберт — это… предатель.
— Смерть англичанам! — можно было явственно различить голос шейха Муслима — убейте неверных! Они оскорбили вас! Они оскорбили ваше гостеприимство! Они оскорбили ислам!
Сэр Роберт схватил Фергюсона за рукав как клещами.
— Ферги, этот ублюдок — не просто так тут оказался.
— Сэр, на вашем месте я бы не об этом сейчас думал…
Фергюсон — расстегнул сумку, которую носил на боку и достал из нее пистолет — пулемет Маузер. Осторожно выглянув из-за скалы, он увидел, как по тропинке — вверх поднимаются бегом два моджахеда из отрядов непримиримых, он опознал их по черным бородам и черным чалмам. У одного из них был русский автомат Симонова, у другого — чешский машинкарабинер, и откуда они их взяли, думать было некогда…
Боевики — увидели его одновременно с тем, как он увидел их. Оружие у них было лучше, к тому же два ствола против одного, но это уравновешивалось тем, что они бежали по узкой тропе один перед другим, а также великолепной стрелковой подготовкой бойца 22САС. Фергюсон и боевик начали стрелять одновременно — но пули из русского автомата ушли правее и выше, а пули британца попали точно в цель. Ферги видел, как пули рванули белую ткань на груди, как вырвали кусок мяса из плеча — и боевик опрокинулся назад, сшибая и своего сородича, и пропадая из поля зрения.
— Убейте неверных! — надрывался шейх вверху. — Они оскорбили вас! Они оскорбили ваше гостеприимство! Они оскорбили ислам! Каждый их вздох на этой земле есть оскорбление Аллаха Всевышнего и его Пророка!
— Сукин сын! — Ферги высунулся, дал длинную очередь вверх, расстреляв остаток «короткого» магазина и убрался от ответного огня прежде, чем град пуль из как минимум десятка стволов обрушился на то место, где были они. Винтовочные пули били в иссохшуюся каменную землю, вышибая каменное крошево, летевшее во все стороны и больно секшее по спрятавшимся за валуном людям.
