Топот ног за спиной. Зеленая муть прицела. Серая тень за прилавками… а вон еще и еще. Так и есть — к ним гости…
— Готов.
— Оружие к бою. У нас гости…
Кто-то — стукнул оружием рядом, у соседнего окна.
Князь перевел прицел на крышу… отсюда был виден и минарет мечети, построенной по распоряжению правителя и считающуюся придворной. Просто так в эту мечеть не попадешь…в нее есть переход из дворца.
Ага. Снайпер на крыше…
Снова шаги.
— Что происходит, доклад — голос Шамиля Идрисовича
— Движение справа, на минарете снайпер — доложил Шаховской — нас окружают. Надо готовиться к прорыву…
— Не стрелять…
— Так точно…
— Где…
— Нас окружают.
— О, Аллах…
— Снайпер на минарете. Кто нас сдал? Ты?
— Для чего мне это? Если бы я хотел вас убить — вы были бы мертвы.
— Что делать? Нам надо забрать Али из дворца…
— Шайтан, он и предал нас.
— Что?!
— Он хочет стать Соломоном. Мы ему мешаем…
— Что ты говоришь?
— Надо уходить. Подземный ход ведет к выходу из города.
— Какой подземный ход
— Я вас выведу…
В прицеле — было видно человека, целящегося в чайхану из чего-то, напоминающего большую трубу.
— Огонь!
Бельгийская винтовка дважды дернулась — и человек с ракетной установкой на плече непостижимым образом изогнулся, словно его ударило током. Ракетный снаряд — разорвался среди торговых рядов, взметнув в разные стороны обломки и осколки. Вспышка — частично засветила прицел — Шаховской начал простреливать крышу наугад.
Пуля с минарета — ударила совсем рядом, выломав здоровый кусок из двери. Шаховской помнил, где может находиться снайпер и, поменяв магазин, открыл огонь по минарету.
Кто-то упал на колено рядом
— Иди, командон.
Вместо Шамиля Идрисовича — навстречу, из жилого помещения выскочил Гариб. совсем не одетый. Странно — но именно это и убедило князя, что Гариб тут ни при чем. Если бы он знал о нападении — потрудился бы одеться.
— Они окружают нас. Надо прорываться.
Гариб досадливо цокнул языком.
— Нехорошо. Товара много.
— Нас сдали. Где Шамиль?
— Он ушел!
— Что значит — ушел?!
— Ушел во дворец. Сказал — вернется.
— Вернется — когда?
— Скоро…
Тот, кто знал Восток понимал: скоро — это. скорее всего никогда.
— Иди сюда, русский…
Они прошли в комнату, где князь только что спал на мешках с рисом. Гариб — отволок пару мешков, пошерудил в пыли. Нашел веревку и дернул — почти невидимый в темноте открылся люк в полу…
— Уходи здесь, русский
— Куда он ведет?!
— На выход из города. Так тебя никто не увидит…
— А Шамиль?
— Если он жив, я найду его. Иншалла…
— Идем вместе.
Ракета реактивного гранатомета попала в стену — и здание дрогнуло от удара. Посыпался песок.
— Уходи, русский. Уходи, пока не поздно…
* * *
Гариб не подвел — потеряв одного убитым и троих ранеными, они выбрались из здания, пробравшись крысиной норой куда-то на задворки города. Когда выбирались — готовы были ко всему, в том числе и к яркому свету и грохоту очередей — но ничего этого не было. Бегом — Гариб привел их к мусорным воротам. Там — их ждала вторая часть отряда: они уже собирались входить в город…
Утром — они были уже в горах, на северо-восток от города. Бой в городе продолжался — хотя неизвестно, кого и с кем.
Шедший впереди проводник — подал сигнал опасности — и все распластались на камнях. Гариб, опытный походник — вел их не по самой дороге, а рядом с ней, чтобы можно было пройти — и в то же время, можно было постоянно держать дорогу под контролем. Ночные прицелы — они сменил на обычные, увеличением в три с половиной раза, в отряде было четыре ручных пулемета и двенадцать автоматических винтовок с глушителями и оптическими прицелами. Теми силами, которые у них были — они могли справиться с усиленной горнострелковой ротой противника.
Но тут — было не меньше полка…
Это не было воинской частью в полном смысле этого слова — скорее это походило на…. Поток африканских муравьев или сель в горах. Первыми — шел амир, он ехал на осле в сопровождении джамаата личной охраны, вооруженной автоматами и пулеметами. Дальше — подобно муравьям, мелким, но страшным своей многочисленностью шли его войска. Бородатые, косматые, с мешками на плечах, с разномастным оружием — винтовки, пистолеты-пулеметы, ручные пулеметы. Черные чалмы у многих — знак непримиримых, тех, кто поклялся стать шахидом на пути Аллаха и отрекся от семьи, от рода и от всего мира в вечном поиске шахады. Некоторые ехали на ослах, или вели ослов в поводу — но многие шли пешком. Кое-где — на ослах были видны хорошо знакомые, зеленого колера станки — от пулеметов Максима и ДШК. Голова колонны уже прошла и не была видна — а бандиты все шли и шли, и не было конца их потоку. У тех, кто замер выше тропы — немели пальцы на курках, да слезились глаза… они не слышали ничего кроме слитного шороха одежд и топота тысяч ног по земле…
Когда боевики прошли — по подсчетам князя их было не меньше полутора тысяч — камни выше тропы зашевелились. Боевики — то ли от самоуверенности, то ли от незнания — не выставили ни авангардный, ни боковые дозоры. Впрочем… что им смерть? Для них смерть — не более чем путь в рай, где они получат заслуженную награду.
— Кто это? — спросил князь у настороженно смотрящего в небольшую подзорную трубу Гариба
— Ваххабиты. Они отсиделись в горах, когда англизы дрались за город с племенами. А теперь идут взять то, что лежит на земле. Шайтан — ведет их на город и прольется много крови… очень много крови.
— Что, ко всем чертям происходит?!
— На твоем месте, я бы уходил отсюда, русский. Такое бывает только в одном случае — когда власть лежит в грязи, и любой может ее подобрать. Сейчас все будут сводить счеты со всеми — и лучше вам держаться подальше от этих мест. Я думаю, Абу мертв. Только Аллаху ведомо, что будет дальше.
— Мы не можем уйти без Шамиля.
— Можешь. Ты видел этот отряд? Сколько еще таких? Если Шамиль уйдет — он уйдет один, вы ему только помешаете. Я хорошо знаю его…
Князь условленным жестом руки — подозвал радиста
— Поднимитесь повыше. Разворачивайте связь…
* * *
Примерно через час — удалось установить связь с командованием. Приказ командования был прост — немедленно выходить на любой участок побережья в пределах Федерации — после чего сообщить о своем местонахождении. Эсминец или подводная лодка — подберут их как можно быстрее. Судьба Шамиля Идрисовича — Шаховской так и не узнал его фамилии — значения не имела.
