Источник заработка: часть заработка, собираемая на общие нужды общиной
4. Правительственные войска (Гвардия)
Религия — суннизм, заидизм. Религиозность используется для поддержания авторитета и обеспечение управляемости
Отношение к Британии: частично финансируются нами и работают на нас, соответственно.
Отношение к России: отрицательное. Но при этом — без открытого конфликта.
Отношение к правительству: правительственные войска
Источник пополнения: рекрутирование, иногда — найм.
Источник заработка: часть налогов.
5. Абу, правитель княжества
Тут, сэр Роберт подумал. И написал большими буквами
УБЛЮДОК.
А потом — посмотрел на часы и пошел к рации. Станция в Мирбате сейчас должна была быть в эфире, и надо было запросить самолет…
* * *
Утром — прилетел четырехмоторный Гастингс и сэр Роберт — отправился в поход, подобно бессмертному Мальбруку
[10]. Самолет совершил посадку на аэродроме при Мирбате, но как оказалось — ему предстояло лететь дальше, до Сидры — в заливе Сидра стояла британская крейсерская эскадра…
В Сидру — они прибыли уже после обеда. Город был прибрежным, просоленным, типично восточным — с невысокими зданиями и высокими заборами. Лагерь британской армии — был расположен прямо на окраине города, и вот там было все типично-британским, от рожка, до коновязи, которую строили по традиции…
Коммандер Баскомб выглядел откровенно скверно: покрасневшие от жары и дующего с моря соленого ветра глаза, разводы на коже. Сэр Роберт знал, что это смесь пота, песка и наносимых ветром с моря мельчайших соленых капель воды. Разъедает кожу как кислота, британскую, привычную к холодам и умеренному солнцу — тем более. Очевидно, коммандер длительное время проводил вне стен помещения, что для него было более чем непривычно.
— Сэр.
— Рад вас видеть… — коммандер пожал руку и крикнул денщика принести чая — как видите, скоро я стану таким же просоленным ветрами путешественником, как и вы.
— Сэр, к местному солнцу невозможно привыкнуть — сказал сэр Роберт — работая на солнце без одежды, я подверг свою кожу серьезным испытаниям, и только недавно перестал себя чувствовать как грешник, терзаемый чертями…
— Это да… — сказал коммандер — просто удивительно, как здесь живут люди.
Денщик принес чай. Это был Эрл Грей, лучший сорт чая, продаваемый на Пикадилли-стрит. Иллюзия того, что ты дома.
— Вы срочно хотели меня видеть, Роберт.
— Да, сэр… — упоминая это, сэр Роберт давал понять, что разговор будет весьма серьезным — как начальник станции я хотел убедиться, что мои телеграммы дошли до вас
— Какие именно, мой дорогой — коммандер в ответ позволил фамильярность.
— За последний месяц. О нетерпимой обстановке в горах.
— О, да, Роберт, мы читали их.
— В таком случае — почему нет никакой реакции. Почему вы не посылаете помощь?
Коммандер выпучил глаза.
— Что я слышу. Разве мы не послали вам надежных людей, разве не увеличили численность прикрытия станции втрое?
Сэр Роберт не мог поверить своим ушам
— Втрое? Вы шутите?
Коммандер покачал головой
— Вовсе нет.
— Втрое… нет, я просто поверить не могу. Вы понимаете, о чем вы говорите? В горах — находятся тысячи, десятки тысяч боевиков племен. В лучшем случае — они нейтральны к нам пока — но их активно настраивают против нас. Русские — захватили крепость на границе и активно ведут оттуда работу против нас. У меня весь стол завален сообщениями о том, что в горах видели вооруженных белых людей.
— Почему это не могли быть наши люди?
Сэр Роберт достал из кармана своей походной куртки сложенный вчетверо лист бумаги и положил его на стол. Коммандер не притронулся
— Что это?
— Рапорт об отставке
— Почему?
— Потому что я не могу работать вслепую. Если я не достоин доверия — я прошу принять мою отставку или подобрать мне любую другую службу, на которой мне могут доверять.
Коммандер встал. Прошелся по палатке…
— Вот что мне в вас нравится, Роберт, так это ваше умение выкручивать руки. Право же, вы просто поразительно умеете это делать.
— Сэр, я…
Коммандер поднял руку
— Вы заметили, что я несколько… не соответствую тому образу британского офицера, который печатается на плакатах.
— Да… несколько не соответствуете.
— Это потому, что русские забросили сюда диверсионную группу. И она за последнее время — причинила нам больше вреда, чем нападения на дорогах с целью грабежа и разбоя. Вот ее то — я и ловлю по всем горам. А ты приходишь ко мне и говоришь: дайте мне отставку! Черт возьми, дайте мне отставку, потому что я…
— Черт возьми, сэр!
— Потому что я обиделся! Тому, что мне не доверяют.
— Сэр, укрытие информации на Багамах нам обошлось…
— Я знаю, во что нам это обошлось, черт побери. И не мне вам объяснять, что правила есть правила, и их соблюдение обязательно, даже если однажды оно привело к большой беде…
Сэр Роберт ничего не ответил. Коммандер в сильном раздражении прошелся по палатке, затем сел на свое место.
— Черт с вами, Роберт, вы хотите знать больше? Так вот вам: вы напрасно переживаете. Вся активность в горах — находится под нашим контролем.
— То есть? — не понял сэр Роберт
— Те силы, которые русские считают своими — в нужный момент обернутся против них же. Я понятно выражаюсь, или надо продолжать?
Сэр Роберт пытался осмыслить услышанное — оно не укладывалось в голове. Неужели они всерьез думают, что возможно перенести опыт европейский опыт интриг и политического маневрирования сюда, в горы Радфана, Дофара и Хадрамаута? Господи, неужели они… так и не поняли ничего? Здесь же не Европа. В Европе — каждый солдат подчиняется лейтенанту, каждый лейтенант — капитану, каждый капитан — майору — и так далее, вплоть до короля. Каждый гражданин или подданный — подчиняется решениям своей короны или любой иной власти. И это правило — вбито в головы каждого европейца многими сотнями лет казней, аутодафе, расправ — предательство, измена престолу считалась самым страшным преступлением. В Англии еще сто лет назад — за это полагалась не простая казнь, а квалифицированная. Заключенного вешали, потом вытаскивали из петли еще живого, вспарывали живот, вырывали кишки и бросали их в огонь. И все это было для того, чтобы каждый, до последнего человека понимал: неподчинение приказу Короны влечет за собой самое страшное наказание, какое только может быть. Поэтому в Европе, если король прикажет воевать с теми, с кем вчера дружили — ему беспрекословно подчинялись. Но не здесь. Здесь любой лидер, будь то лидер бандитской ватаги или вождь племени — всего лишь первый среди равных, и он находится на своем месте ровно до тех пор, пока его слова и действия отвечают надеждам и ожиданиям возглавляемой им группы людей. Он всего лишь обналичивает то, о чем думают все и чего хотят все. Как только он перестанет им соответствовать, его либо сместят, либо убьют. А местные — очень хорошо понимают свои интересы — эти интересы примитивны, но они отлично их понимают…
