Книга Врата скорби. Повелители огня, страница 57. Автор книги Александр Афанасьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Врата скорби. Повелители огня»

Cтраница 57

С паршивой овцы…

Коллинс – посмотрел на папки, на горящий очаг.

– Можно посмотреть…

* * *

Двор – был по-прежнему завален трупами, их никто не убирал. Ворота частично обрушились, караулка – была разрушена взрывом, на дороге – была воронка. Теперь проникнуть во дворец будет не так то просто – но русских это не остановит. Со стороны города – доносился гул тяжелых самолетов, русские высаживали войска. Мост был взорван, русские занимались городом – но их появление здесь это не более чем вопрос времени. Да если даже они по каким-то причинам забудут про замок… что этот замок без города? Без купцов, которые должны платить дань. Без подданных, которые должны жертвовать имуществом, а то и жизнями в безумных эскападах своего монарха. Замок – это ничто, голова без тела. Лично у него – наготове была лестница – и он собирался после того, как закончит здесь дела спуститься футов на двести по почти отвесной скале – там, как он знал, есть почти никому не известная тропа. По ней – он уйдет подальше от замка. С его навыками, в одиночку – ему не трудно будет перейти границу, тем более что она совеем рядом. Вряд ли кто-то обратит внимание на одиночку, даже вооруженного.

А эти… А что – эти? Они сами выбрали себе судьбу. Они столько раз говорили, что хотят принять смерть на пути Аллаха. Вот пусть и принимают. Мусульмане – фанатичное зверье и не более того, об их гибели совершенно не стоит сожалеть, они сами жаждут ее и получают. Даже если они сражались на твоей стороне – не стоит…

– Сюда Берти-паша.

Это были казармы Гвардии. Грязные, с запахом как со скотного двора – просто удивительно, что здесь жили люди. Но ему было плевать, он тут не задержится.

Русский – был прикован к цепи, которая здесь зачем то была, вделанная в стену. Судя по виду – опасности он не представлял. Двое охранников, стоявших возле него – соревновались свирепостью взглядов. Руки их – были в засохшей крови.

Коллинс присел на корточки рядом с русским. Потряс его за плечо.

– Эй! Эй, эй!

Русский открыл глаза, посмотрел на него. Не раз видевший подобное, Коллинс определил, что у него контузия.

– Понимаешь по-русски? По-русски?

Коллинс посмотрел на обступивших его бандитов жадно ждавших решения. Они только-только собрали все, что можно собрать и собирались уходить в горы. Их останавливал только этот русский – англизы платили достаточно хорошо, и им надо было знать – стоит ли он чего. Несколько золотых монет – неплохо для начала новой жизни.

– Выйдите. Мне надо поговорить.

Старший среди охранников – пролаял команду, и они потянулись на выход. Несмотря ни на что, уважение и доверие к белым было воспитано в них с самого детства – все знали, что хоть англизы и неверные, но они держат слово. Потому – они оставили их наедине.

– Сколько вас было?

– Из какого ты подразделения?

Русский ничего не отвечал. То ли не понимал, то ли контузия давала о себе знать – но Коллинс был уверен, что он его слышит.

– Эй! – он снова тряхнул его за плечо, сильнее – я сейчас ухожу. Говори, или они убьют тебя. Хочешь остаться в живых?

Что-то не нравилось ему…

В последний момент он понял, что свистящий звук – звук реактивного истребителя, наподобие Метеора, который они видели и слышали на учениях. Он дернулся и попытался вскочить, но русский, левая рука которого была свободна – с неожиданной силой схватил его и не дал подняться. Свист нарастал, превращаясь в грохот… а он тут был и не мог подняться, потому что русский держал его как чертов обученный бульдог. Вдруг Коллинс понял, что он и не уйдет никуда отсюда… все, Господь пришел и за ним, и они все умрут – и правые, и виноватые – все. Ему было даже противно… умирать в этой чертовой дыре, в нечестном бою, в этой напоминающей свинарник казарме… какой в этом героизм… нет никакого героизма, есть только мерзость и стыд. Он спросил русского на своем языке первое, что пришло ему в голову – why? – почему? Но ответа услышать не успел – потому что снаряд врезался в здание и рухнул потолок…

Юго-Аравийская федерация. Порт Шукра, неконтролируемая территория. Октябрь 1949 года

Умирать – скучное и безотрадное дело.

Мой вам совет – никогда этим не занимайтесь.

Сомерсет Моэм

Закаты здесь были сумасшедшие…

Солнце, огромное, кажется, что занимает полнеба – так всегда близ экватора. Падает в океан, оттого он окрашен в цвет… нечто среднее между желтым, красным и коричневым, совершенно потрясающий цвет, не каждый маринист сможет передать красками такой закат. И блики. Игра тысяч бликов на воде – как будто косяк трески поднялся из глубин. Это не передать словами, это надо видеть. Вот только… желающих сюда приезжать, даже за такими закатами – что-то маловато. Не знаете, с чего бы это так, а?

А они? Они – люди подневольные. Ездят по свету за казенный счет. Куда прикажут – туда и едешь. Как то так…

Крепкая ладонь – опустилась на плечо новобранца, сидевшего на носу небольшой рыбацкой доу, продвигающейся в сторону берега.

– Мандражируешь?

Новобранец был худ, оборван, зарос бородой. Когда он смотрел на людей – наблюдательные замечали диковато-безумное их выражение. Впрочем, после аденской мясорубки – кто угодно снимется с тормозов…

– Никак нет… – буркнул он.

– Ты от этого отвыкай, салага – крепкий, лысоватый человек, со своей бородой похожий на джинна, как его рисуют в мультфильмах присел рядом – мы спецназ. И ты теперь тоже. У нас так не принято. Да или нет.

– Нет.

– Вот и отлично… – капитан третьего ранга Прокопчук тоже посмотрел на закат – если хочешь знать, ты отлично держишься. А мандраж… видел бы ты, как я первый раз с парашютом прыгал. Весь обдристался, стыдно, не представляешь как. После приземления сбор – а я в сторонку. Штаны, значит, почистить. Потом встал в строй, старшие офицеры обходили… эх, да чего там. Все – были.

– Вот именно. Были.

– Э, салага, а вот это харам. Нельзя так. О тех, кто был, не скорбят – их помнят. Понял?

– Да.

Капитан дружески толкнул новобранца в бок. Когда они входили в Аден – он был морским пехотинцем. Теперь он – спецназ, снайпер спецотряда подводных диверсантов. Он не проходил никаких экзаменов… да и какие к чертям тут экзамены? Кто в Адене выжил – тот и лучший. А на этом салаге – не меньше восьмидесяти бородатых.

Справится ли? Капитан, только что получивший очередное звание прямо в поле и вступивший в командование отрядом был уверен – справится. Был у него взгляд на людей. Справится. А кто не справится – тот сдохнет.

– Иди, проверь оружие. Ты будешь нам нужен ночью.

– Есть…

Шлепая босыми ногами по скользкому дереву палубы – новобранец зашел в небольшую, неприглядную надстройку. Спустился вниз. В его каюте – они делили ее на двоих – никого не было. Наверное, пищу принимают… тьфу, едят, никак не привыкнешь к тому, что в спецназе запрещены любые военные выражения [69]. Оно и лучше. Они взяли в путь мяса, тушняк в банках, рассчитывая его уничтожить во время перехода и выбросить банки за борт. Рыба не дает такой силы как старое доброе мясо. Но он – не может есть мясо. С Адена. Как только на столе оказывается мясо – он поспешно встает и уходит. Чтобы не вырвало.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация