Книга Врата скорби. Повелители огня, страница 77. Автор книги Александр Афанасьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Врата скорби. Повелители огня»

Cтраница 77

Савинков понизил голос.

– Они не так испорчены знаниями, как наши современные рабочие. И не умеют – отличать правду от лжи…

– А мы?

– А мы…

Савинков нехорошо усмехнулся.

– В том то и дело что умеем. В том то и дело…

Константинополь. Долмабахче. 02 июля 1950 г

Когда-то давно – он мечтал убить отца нынешнего хозяина этого дворца. Теперь – он попадал к нему без доклада…

Перевозчик – армянин взял с пожилого, внешне неприметного господина с перстнем с могендовидом на пальце один целковый за то, чтобы перевезти его через Босфор. Свежий ветер – дул с Черного моря, шевелил волосы. Некогда предназначенный лишь для прохода рыболовецких шхун и грузовозов с зерном – теперь Босфор пропускал через себя танкеры с румынской и бакинской нефтью. От громадных левиафанов – волновались воды, раскачивая утлый ялик.

– Куда, господин? – спросил армянин по-русски.

– К Восточным воротам.

Армянин хотел сказать, что к Восточным воротам нельзя, что там постоянно дежурит охрана – но глянув на «еврея» осекся.

Может и узнал. Но в любом случае – испугался.

– Слушаюсь, господин…

Волны ласково шлепали о борт…

* * *

У причудливой лестницы, напоминающей парадные некоторых дворцов. ведущие прямо на второй, а кое-где и на третий этаж – господина с могендовидом уже ждали. Несколько человек в новой форме капыкулы – личной гвардии Султана, который по совместительству был еще Императором Российским. Судя по широким кушакам и заткнутым за пояс револьверам – Собственные, Его Императорского Величества македонцы. Македонцев был целый полк, наряду с сербами, грузинами и некоторыми другими национальностями, они входили в Личный, Его Императорского Величества Конвой, который сейчас разросся до штатов полноценной стрелковой дивизии, развернутой по штатам военного времени. Македонцы – народность, жившая в горах балканского полуострова, они были настолько опасны, что оставались независимыми все пятьсот лет османского владычества на Балканах. Когда македонца хотели наказать – ему запрещали носить оружие, и он переставал показываться из дома, чтобы не опозорить себя….

– Оружие есть? – спросил молодой, усатый, темный лицом младший офицер.

– Конечно, есть – сказал человек с могендовидом.

– Идемте.

Они поднялись по лестнице. Дворец – близко подходил к воде, в небольшом, европейской планировки саду – то тут, то там были македонцы. Завтра их наверняка сменят сербы – те носили короткие, выделанной свиной кожи безрукавки и до шести револьверов или пистолетов разом.

Пройдя регулярной [95], посыпанной галькой дорожкой, они подошли к беседке. Беседка – была построена всего пару лет назад, с нее – было удобно обозревать Босфор и азиатскую часть Константинополя, она сильно походила на беседку в Ливадии, построенную у самого обрыва. Император любил сидеть здесь даже несмотря на настоятельные просьбы охраны не подвергать свою жизнь такой опасности. Но сейчас – Императора здесь не было. За столиком, плетеным из легкого ротанга – сидел человек и читал бумаги, написанные на идиш.

Македонцы – не смея ступить на желтого камня ступени остались вовне беседки. Человек с могендовидом кашлянул.

Человек в чиновной форме коллежского асессора, коротко стриженый, сухощавый, легкий в кости – поднял голову.

– Салам алейкум советник – сказал он – как добрались?

Это был генерал Николай Гумилев. Глава Разведочного отделения Генерального штаба Российской Империи. Поэт, путешественник, первопроходец, участник войны. Специалист по редким языкам – он знал их не меньше двадцати, по восьми первым составил словари на русском. Человек, учреждавший российскую резидентуру во взятом штурмом Париже…

– Зачем вы меня вызвали? – спросил человек с могендовидом, подвигая стул.

– Затем, что представилась уникальная возможность. Вот, посмотрите…

Гумилев – подвинул материалы дела оперативной разработки человеку с могендовидом. Идиш – был рабочим языком как германской, так и русской разведки, и не вызывал затруднений ни у одного из собеседников [96].

Человек с могендовидом углубился в чтение. Генерал Гумилев вынул блокнот и начал что-то резко черкать.

– Что вы пишете? – спросил человек с могендовидом. не отрываясь от чтения – стихи?

Все пустыни друг другу от века родны,
Но Аравия, Сирия, Гоби -
Это лишь затиханье Сахарской волны,
В сатанинской воспрянувшей злобе.
Плещет Красное море, Персидский залив,
И глубоки снега на Памире,
Но ее океана песчаный разлив
До зеленой доходит Сибири [97]

– Браво…

– Это я написал тридцать лет назад – насмешливо сказал Гумилев.

– Верно – спокойно ответил человек с могендовидом на пальце – теперь послушайте мои:

Когда принесут мой гроб,
Пес домашний залает
И жена поцелует в лоб,
А потом меня закопают.
Глухо стукнет земля,
Сомкнется желтая глина,
И не будет уже того господина,
Который называл себя: я.
Этот господин в котелке,
С подстриженными усами.
Он часто сидел между нами
Или пил в уголке.
Он родился, потом убил,
Потом любил,
Потом скучал,
Потом играл,
Потом писал,
Потом скончался.
Я не знаю, как он по имени назывался
И зачем свой путь совершил.
Одним меньше. Вам и мне все равно.
Он со всеми давно попрощался.
Когда принесут мой гроб,
Пес домашний залает
И жена поцелует в лоб,
А потом меня закопают.
Глухо стукнет земля,
Сомкнется желтая глина,
И не будет того господина,
Который называл себя: я [98]
– Браво. Браво… А как вам это?
Мой старый друг, мой верный Дьявол,
Пропел мне песенку одну:
"Всю ночь моряк в пучине плавал,
А на заре пошел ко дну.
Кругом вставали волны-стены,
Спадали, вспенивались вновь,
Пред ним неслась, белее пены,
Его великая любовь.
Он слышал зов, когда он плавал:
"О, верь мне, я не обману"…
Но помни, – молвил умный Дьявол, —
Он на заре пошел ко дну" [99].

– Сомнительные стихи – сказал человек с могендовидом – вот, например…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация