— Я, не о том, сер. Капсулу с заморозкой спаять, как два пальца обоссать. Я боюсь, как бы госпожа Булгакова окончательно не закусили удила. Сейчас ее поддерживает почти половина новобранцев…
— Я сам улажу эту проблему. Вопросы? — Карлеоти испытывающее посмотрел на присутствующих.
— Ты рано запрыгнул на коня, лейтенант, — с издевкой произнесла Дона. — Смотри, не сверни себе шею! — фраза прозвучала как вызов. Впору было хвататься за табельные лучеметы и идти в коридор выяснять отношения.
— Не сверну! — кратко и уверенно парировал тот.
— Почем знаешь? — не уступала ни на йоту мулатка.
— Знаю! И отвечу тебе с глазу, на глаз. Все свободны, кроме старшины Сомерс и майора Власова. За работу джентльмены, и чтоб никто даже мысли не допустил, что мы собираемся сматывать удочки.
Томазо сидел, сгорбившись на откидной полке, и морщил свой высокий, красивый лоб.
Со стороны казалось, что он ни как не может сосредоточиться.
Первым устал ждать Власов, он кашлянул и вежливо поинтересовался:
— Сер, прошу прощения, но у меня мало времени. Зачем вы попросили меня остаться?
— Затем, чтобы получить ответ на один-единственный вопрос, — все еще продолжая размышлять Карлеоти, достал свой штатный десантный нож, и стал внимательно разглядывать зазубрины на лезвии.
— Док?!
— Внимательно слушаю вас.
— Вам под силу сначала ввести меня в состояние клинической смерти, причем полное… гарантированное состояние… продержать не менее часа, а после реанимировать без серьезных последствий? — лейтенант вещал буднично, словно заказывал в столовой яичницу.
— Само, собой! — к крайнему изумлению мулатки, заверил его Вадим Леонидович, и тут же пояснил причину своей уверенности: — Для обычного реаниматора эта процедура невыполнима. Однако у меня есть специальный препарат, на изобретение и получение которого я потратил не один год. Его использование позволит полностью сохранить жизнеспособность клеток вашего головного и спинного мозга. Даже малая их часть не погибнет от кислородного голодания.
— Я рад, что не ошибся в вас, товарищ майор! Ступайте на космодром, готовьтесь к эвакуации Ярославцева и ждите меня.
Когда они остались вдвоем лейтенант устало обратился к мулатке:
— Я вижу, что тебя крайне заинтересовало, почему я решил возглавить наше осиротевшее войско? А так же какой мой в этом личный интерес?
Та утвердительно кивнула, демонстрируя, что намерена отстаивать свою позицию до конца.
Тогда Карлеоти разделся до пояса, сделал небольшой надрез на животе и, вытянул из кожи, тонюсенький плоский жетон, изготовленный из особого полимера, который не обнаруживался в теле человека ни одним диагностическим прибором.
Он показал пластину мулатки, одновременно приложил палец к губам, и знаком попросил ее следовать за собой.
Дона в смятении повиновалась, хотя уже давно изнывала от желания выхватить пистолет и, угрожая им, выяснить у лейтенанта, что же он все-таки задумал.
Приблизившись, вместе с ним, к дальней стене своего кубрика она терпеливо замерла в ожидании дальнейших действий.
Карлеоти, одновременно нажал пальцами на три заклепки стального каркаса, и бетонная плита бесшумно ушла в пол, открыв слабоосвещенный, секретный проход.
Космопехотинцы не мешкая, шагнули в узкий коридор и стали подниматься вверх по очень крутым ступеням.
Когда глаза немного привыкли к полумраку, девушка заметила, что справа и слева от лестничного пролета располагаются маленькие отсеки, оборудованные примитивными разъемами.
Прикинув, что к чему, она догадалась, что они те для подсоединения аппаратуры наблюдения и прослушивания. Здесь же, прямо на стены для удобства были нанесены светящиеся порядковые номера.
Девушка сразу сообразила, что с помощью этих шпионских комнат и скрытых коридоров Томазо мог без труда контролировать любое должностное лицо базы, а так же беспрепятственно проникать в их служебные и жилые помещения! Хотя, чему было удивляться? Для организации оперативной работы офицеру Главного разведывательного управления требовалось соответствующее обеспечение.
От опытного глаза старшины не ускользнуло и то, что этими отсеками пользовались крайне редко. Во многих из них скопившийся пылевой слой так и оставался лежать, нетронутым покрывалом.
Вскоре они добрались до личных апартаментов итальянца и проникли внутрь через такую же потайную дверь.
Томазо часто собирал у себя по вечерам компании, но, как выяснилось теперь, он делал это не только из дружеских побуждений.
Посреди комнаты зеленел отменным качеством сукна большой бильярдный стол, и сослуживцы любили потоптаться возле него часок, другой в надежде скоротать казенный вечерок.
Крепкие сигары под стук шаров, располагали к непринужденному общению и неформальному обсуждению последних отрядных событий. За откровенной беседой и время летело незаметно, и тоска отступала от сердца…
«Психолог», — подумала про себя Дона.
— Хочешь настоящего коньяка? — на правах хозяина предложил ей лейтенант.
— Ты же знаешь, что к спиртному я совершенно равнодушна, — брезгливо поморщилась девушка и, взяв в руки кий, старательно нанесла удар по «пирамиде».
Шары разлетелись к бортам, и два почти одновременно закатились в средние лузы.
Довольная мулатка восторженно хлопнула в ладоши, и продолжила наблюдать за тем, как Карлеоти колдует над маленькой коньячной рюмкой…
Томазо спрятал бутылку в тайник и, забравшись с ногами на диван, неожиданно предложил:
— Надеюсь, ты будешь не против, узнать меня поближе?
— В каком смысле?! — насторожилась она.
— Да в самом прямом. Позволь представиться — капитан Томазо Карлеоти, оперативник второго отдела Главного разведывательного управления.
— Очень приятно. — Зло сверкнула глазами мулатка. — Что капитан теперь вижу, не слепая. Действительно для лейтенанта ты уж больно староват. Но по совести говоря, я бы, ни за что не догадалась, что ты разведчик. Однако все это лирика! К делу капитан! Ты так и не ответил мне, почему все-таки решил «возглавить наше осиротевшее войско»?
— Да потому, — итальянец сам того не желая преобразился в измотанного преподавателя, смертельно уставшего разъяснять тупой аудитории прописные истины, — что под твоим чутким руководством, мы бы и проект угробили, и Костю погубили. Не обижайся старшина, но работать головой вы не умеете. Пали, вали, бей — вот здесь вы мастера! А меня учили разруливать и более сложные ситуации.
— Признаю, ты классно уел Булгакову! Но, на кой ляд тебе, такому умненькому, понадобилось махать перед моим носом личным жетоном? Ты ведь рассекретился братишка!
— Верно! Но не провалился. «Наставление по внешней разведке» допускает «засветку» агента в интересах выполнения задания.
