Но капитана в данный момент больше интересовало не количество атакующих, а их экипировка. Он на максимум прибавил увеличение и, к своему величайшему изумлению, разглядел на одном из них тонко-вязанную металлическую кольчугу, усиленную спереди небольшими квадратными пластинами. Беглый осмотр первого десятка, окончательно подтвердил его опасения: противнику, не смотря ни на что, все-таки удалось за какие-то сутки отмобилизовать и качественно вооружить достаточно крупный резерв…
А ведь еще вчера, эти бравые парни штурмовали спецфотрсооружение в обычных, кожаных доспехах и никто, даже в самом страшном сне, не смог бы себе представить столь стремительного ухудшения в общей тактической обстановке.
В конец, раздосадованный Ярославцев, слегка приподнял перекрестие, и непроизвольно чертыхнувшись, закусил губу. Сильная оптика прицела позволила ему не только разглядеть каждое звено на новеньких кольчугах атакующих, но и их перекошенные ненавистью лица. Выражение крайнего безумия настолько явственно просматривалось в глазах туземцев, что капитан зябко дернул плечами, и крепко стиснул рукоятку привода огнем.
Ему и раньше доводилось сталкиваться с проявлением крайней озлобленности во время колонизации планет. Этот нелегкий и весьма болезненный процесс, не смотря на изощренные усилия сотрудников дипломатического корпуса, достаточно часто выходил из под их контроля, и перерастал в активную вооруженную фазу, в ходе которой землянам приходилось использовать даже оружие массового поражения.
Однако на маленьком и напичканном полезными ископаемыми Золотаре все случилось с точностью да наоборот…
Первый этап освоения богатых золотоносной рудой территорий, не смотря на все опасения колонистов, прошел на удивление гладко и легко. Немногочисленное население, в основном проживавшее на равнинной местности проявило по отношению к пришельцам искреннее миролюбие и полную готовность к обоюдовыгодному сотрудничеству.
Малочисленные скотоводческие племена, объединенные в родовые кланы, не помышляли ни о каком сопротивлении и отличались не только покладистым нравом, но и терпеливым отношением к непонятно откуда явившимся чужакам.
В дополнение ко всему их полупервобытный менталитет еще не был, затронут тлетворным влиянием товарно-денежных отношений, и любые спорные вопросы решались между ними достаточно легко и просто.
С раннего возраста эти дети степей воспитывались на строгих тейповых традициях, отступление от которых немедленно осуждалось всеми членами родового клана. Они трепетно заботились о стариках, в строгости и любви воспитывали свое многочисленное потомство, свято соблюдали законы гостеприимства и неприкосновенности человеческой жизни. А некоторые из них, проживая в границах своих родовых стойбищ, и вовсе наивно обожествляли окружавшую их природу.
Константин так и не смог выяснить причину, столь кардинально изменившую их поведение. Население планеты вдруг не с того, не с сего, в одночасье попрало все свои жизненные принципы, и мгновенно перевоплотилось в безжалостных и кровожадных убийц, успев всего лишь за какой-то месяц объединиться в боевые отряды, освоить массовое производство холодного оружия и выступить единым, организованным фронтом.
Но самое главное они совершенно ПЕРЕСТАЛИ БОЯТЬСЯ СМЕРТИ!
Словно в кошмарном сне изо дня в день, не считаясь с потерями, золотарцы с тупым остервенением продолжали лезть на лучеметы главного калибра. И хотя все их приступы непременно заканчивались полным уничтожением штурмующих, об отступлении и уж тем более бегстве никто из них даже не помышлял. Они вели себя так, словно были зомбированы или опоены какой-то наркотической дурью.
Ежедневно, с восходом местного светила, толпы несчастных, волна за волной, бросались под убийственный огонь лучеметных трасс! А им на смену, из глубины степей с завидным постоянством, прибывали новые группы добровольцев, чтобы так же нелепо пойти и найти свою смерть под стенами базы!
Порой Ярославцеву казалось, что время на этой гребаной планете остановлено раз и навсегда. Причем остановлено теми, кто упорно желает, чтобы сотнями гибли кормильцы семей, становились вдовами молодые, полные надежд и желаний женщины, а убитые горем родители доживали свой век в одиночестве.
Конечно же, он не сидел, сложа руки и, как начальник экспедиции делал все возможное для того, чтобы выпутаться из этого архи — затруднительного положения. И рано или поздно, ему все равно бы удалось в корне изменить ситуацию и добиться хотя бы временного перемирия.
Однако осуществлению его планов, в первую очередь, препятствовало полное отсутствие разведданных о противнике, уже почти израсходованный боекомплект и пустые энергетические емкости. В таких условиях не то, что оборона базы, само существование малочисленного гарнизона уже ставилось под сомнение.
А после того как еще и всемогущая техническая разведка расписалась в собственном бессилии, Ярославцев просто был вне себя от ярости.
Многоцелевые видео-зонды и малые самолеты разведчики, почему-то бесследно исчезали с экранов обзорных радаров, так и не успев, как следует удалиться от стен базы.
И только отчаянные, пешие вылазки диверсионных групп, в первую неделю осады, позволили ему добыть те жалкие крупицы информации, из которых он впоследствии сделал неутешительный вывод о том, что виновниками всех свалившихся на его голову бед являются местные шаманы. Это они, непонятно по какой причине, прокляли пришельцев и, под истошные завывания у костров, благословляли и направляли разъяренную паству на штурм их последнего убежища.
Но и бесноватые служители культа, как выяснилось позже, тоже оказались игрушками в чьих-то опытных руках. Они, как и рядовые воины, демонстрировали ярко выраженные признаки массового безумия и естественно не могли претендовать на роль организаторов всего этого ужасающего по своим масштабам безобразия.
Очень часто, особо рьяные из них, добровольно возглавляли колоны штурмующих, и принимали смерть наравне с соплеменниками. Такие яркие демонстрации фанатизма позволили Константину довольно быстро исключить их из числа руководителей верхнего эшелона.
Так кто же тогда управлял этой одурманенной армией смертников? Этот вопрос не давал Ярославцеву покоя ни днем, ни ночью. Если бы ему удалось вычислить расположение их штаба, а потом обычной точечной операцией уничтожить верхушку сопротивления, то лишенные единого командования племена, быстро утратили бы боеспособность или, на худой конец, предоставили бы осажденному гарнизону временную передышку.
Однако запертый многотысячной армией противника в стенах базы, после трагической и бессмысленной гибели последней диверсионной группы он не смел, и носа показать наружу…
К тому, очень важному для отряда разведывательному рейду они готовились с особой тщательностью. Костя лично сформировал группу, и казалось, учел все предыдущие ошибки.
Но спустя двое суток после заброски пятерых разведчиков вглубь вражеской территории их обезображенные, насаженные на заостренные колья трупы были выставлены туземцами на южном валу.
