— Логично! — согласился Ярославцев и призвал подчиненных: — Высказывайтесь господа. Кратко и по существу.
— Старшина Дона Сомерс сер. Позвольте сделать заявление в адрес старшего лейтенанта Булгаковой и обвинить ее в сборе компромата на личный состав отряда, а так же возможном пособничестве противнику! — мулатка, как в суде подняла правую руку вверх. — Поясняю суть своего обвинения. В прошлую ночь, выполняя ваше распоряжение сер, о производстве работ в ясельном блоке, я обнаружила слежку. Пришлось организовать засаду и преследование, которое продолжалось до самой двери кубрика занимаемого старшим лейтенантом Булгаковой.
«Вот наша очаровательная шпионка и прокололась в первый раз!» — со злорадством подумал Ярославцев.
— Да, это была я! — Елена, на удивление всех присутствующих не стала отпираться и отрицать предъявленное старшиной обвинение.
— Ну, тогда я надеюсь, вам не составит большого труда, объяснить нам свое странное поведение офицер? — со зловещим спокойствием попросил ее капитан.
Булгакова, по всей видимости, уже была готова к подобному развитию событий и, неподражаемо стрельнув в его сторону глазками, затараторила, словно колониальная «Дурочка из переулочка»:
— Сегодня ночью у меня сильно болела голова. Настолько сильно, что не помогали обезболивающие, которые хранятся в кубриковых индивидуальных аптечках. Не в состоянии больше переносить столь тяжкие мучения…
— Вы решили обратиться за помощью в лазарет, — перебил ее Ярославцев. — Но по пути туда наткнулись на сладкую парочку, в составе майора Власова и старшины Сомерс, которые, по вашему мнению, намеривались ограбить медицинский склад. Правильно?
Елена утвердительно кивнула, а Дормидонтов вполголоса пробурчал себе под нос, но так чтобы услышали все:
— Бред сивой кобылы!
— А вот и нет! — возразила ему Булгакова. — Что еще они могли делать в столь поздний час возле медицинского склада. Любой на моем месте заподозрил бы неладное.
— И тогда проявив бдительность, — с издевательским пафосом продолжил Ярославцев, — Вы решили установить за ними скрытое наблюдение.
— Так точно сер. Скажу больше: вчера вечером мне удалось выявить столько нарушений Федерального Закона «О статусе Космической пехоты», что при желании они могут потянуть на несколько уголовных дел.
— И что же вам посчастливилось накопать моя бдительность? — вкрадчиво проворковал Константин, умело, расставляя липкую паутину, в которую намеревался заманить назойливого и дотошного заместителя.
Булгакова, не почувствовав подвоха, и азартно, загибая пальцы, ударилась в перечисления:
— На базе имеются беременные женщины из числа военнослужащих и местного населения, а так же содержаться дети. Все перечисленное как минимум тянет на семь лет каторги, для каждого виновного в этих должностных преступлениях. В дополнение к сказанному здесь так же проводятся не санкционированные разработки новых систем вооружения.
По залу прокатился гул негодования.
— Всем молчать! — Ярославцев хлопнул ладонью по председательскому столу. — Что же! Честь и хвала старшему лейтенанту Булгаковой. Ей и в правду удалось раскрыть «заговор Вселенского масштаба».
Многие сдержано захихикали, по достоинству оценив его шутку.
— А если серьезно… — Начальник экспедиции умышленно выдержал небольшую паузу, чтобы затем словно выстрелить в тишину: — Лейтенант Туранов?!
— Да, мой капитан?
— Что вы на это скажите как нештатный уполномоченный Главного разведывательного и Контрразведывательного управления Федерации?
— Заявление нашего уважаемого заместителя сер, — поднявшийся со своего места офицер чеканил каждое слово, — по своей сути вредно и провокационно. Перечисленные должностные упущения не снижают, а наоборот, многократно повышают боеспособность отряда и не преследуют корыстных целей. А так как мы находимся в зоне активных боевых действий, то ими и вовсе можно полностью пренебречь.
— Рвение и бескомпромиссность старшего лейтенанта Булгаковой вполне поддается объяснению и даже заслуживает похвалы. Да, закон запрещает нам иметь детей и заключать браки с местным красавицами. Но жизнь есть жизнь, товарищ старший лейтенант, и не куда от нее не денешься.
Поэтому господа я предлагаю вам простить Елене Викторовне ее заблуждения и излишнее служебное рвение, как ни как но она, впервые оказался на передовой, да и кто из нас по молодости не допускал ошибок? — Миролюбиво предложил подчиненным Ярославцев, и хитро подмигнул Булгаковой: — Я просто уверен, что мой въедливый заместитель, прежде всего, руководствовалась чувством долга и искренним желанием непременно добиться торжества законности.
Реакция последовала незамедлительно. Девушка буквально взорвалась как осколочная граната. Еще бы: начальник не только сумел вывернуться, но и оставил ее в дураках.
— Тогда почему до сих пор сер, вы не доложили обо всем начальству?!
— Не видел в этом необходимости. Зачем беспокоить командование по пустякам, — Костя не выдержал и заулыбался. — Еще успеем. Тем более, что покаяться никогда не поздно. Верно отец Петр?
— Истину глаголешь, сын мой! — отрядный батюшка тоже спрятал ухмылку в бороду.
— А я не вижу в этом ничего смешного сер! — продолжала распаляться Елена. — И требую немедленно предоставить мне оперативный канал связи с Землей!
— О-ля-ля! Поздно милочка! — счастливый де Базиде руками показал ей «Ослиные уши», и несколько раз издевательски иакнул. — С сегодняшнего утра, прошу прощения у всех, запамятовал доложить, внешняя связь накрылась медным тазом. Проходимость сигнала почти нулевая. Противник настолько плотно «забил» нас помехами, что они гасят даже «отраженку» от силового экрана.
— И сильно давит? — поинтересовался Ярославцев.
— Повторяю. Проходимость нулевая. С чем нас всех и поздравляю!
— А источник помех? — не вытерпел кто-то из командиров групп. — Вы спецы ведь как начнете «волну гнать».
— Да о каком источнике может идти речь… Мы в полной радио — изоляции. Точно так же чувствует себя человек, помещенный в центр огромного ватного тюка.
Вот, послушайте. — Мишель включил свой тест-приемник, с которым никогда не расставался, на полную громкость. Нудный, противный гул ударил по ушным перепонкам. Француз быстро прошелся по частотам и покрутил настройку антенны, однако ни громкость, ни тембр звучания, после его манипуляций, так и не изменился.
— Но что-то должно генерировать эти помехи? — Дормидонтов пересел к начальнику связи, убавил звук, и вновь послушал эфир…
Результат остался прежним.
Ратибор, для порядка еще раз покрутил настройку и увлеченно поинтересовался у Шевалье: — А на эквалайзере пробовал разложить волну?!
— Пробовал, все бес толку! — язвительно парировал француз и громко проворчал: — Я еще, когда предлагал запустить орбитальный спутник связи. Только ведь никто не хотел меня слушать. А теперь…
