Что естественно мне очень даже на руку… Ограничусь я пока наблюдением за ним да сбором компромата… Думаю, подходящий момент все равно очень скоро представится, и вот тогда-то я уж точно обеспечу ему как минимум лет двадцать каторжных работ!»
— О чем мечтаете, старлей? Лучше следите за курсом, а не витайте в облаках. У вас планшетка «уплывает», — бесцеремонно прервал ее размышления Константин.
— Три градуса отклонения, — быстро доложила Булгакова, и вводом поправки вернула аппарат на заданную траекторию.
Капитан вскрыл пищевой контейнер и с удовольствием принялся за еду.
— До выхода на кратер два часа. Что ждет нас там — неизвестно. Присоединяйтесь! Вряд ли сегодня вам удастся еще раз поесть.
— Благодарю. Сыта по горло! — Елена демонстративно сложила руки на груди, и вперилась в перекрестие прицела.
— Хозяин-барин, — равнодушно пропыхтел Константин, аппетитно уписывая первое блюдо.
Она еще немного позлилась, больше для того, чтобы привести в порядок свои мысли, и вскоре с выражением невинного любопытства, на кротком личике, решила вновь, как следует, прощупать капитана:
— Сер, разрешите обратиться с неслужебным вопросом?
— Обращайтесь. — Промычал набитым ртом Ярославцев.
— До меня дошли слухи, что будто бы на базе существует какое-то тайное общество единомышленников. Причем оно настолько законспирировано, что больше смахивает на масонскую ложу или кружок революционеров — марксистов с далеко идущими планами. Мне так же удалось выяснить, кто стоит во главе этой загадочной и таинственной «Организации борцов за светлое будущее».
— Вы снова стараетесь все преувеличить, товарищ старший лейтенант. — Ярославцев, как жевал, так и продолжил жевать. — Да, действительно уже третий год как я возглавляю Клуб ветеранов части, который был, между прочим, создан с благословения ни кого, ни будь, а нашего глубоко, уважаемого вышестоящего командования.
А по поводу «далеко идущих планов» заявляю с полной ответственностью: мы преследуем одну единственную цель: скопить необходимое количество деньжат и, после дембеля, компактно поселиться на территории какой ни будь федеральной колонии. Разве это запрещено законом?
— Нет, но при условии, что действия вашей организации, не будут выходить за рамки уголовного права.
— Заявки на регистрацию клуба были поданы заблаговременно. Деятельность лицензирована Министерством обороны. Компетентные органы оповещены установленным порядком. Мы не делаем из этого, ни какой тайны. И уж тем более не вынашиваем коварных замыслов против Федерации.
— А я могу стать членом вашего «прославленного клуба»?
— Сейчас нет. Звание «Ветеран» присваивается новичку после трех лет непрерывной службы в отряде, причем решение об этом принимается на общем собрании. И для вступающего существует еще одно непреложное правило.
— Я знаю о нем. Половину денежного довольствия он обязан добровольно жертвовать в общую кассу. Интересно, интересно! Если покопаться в этом по глубже, то вам можно инкриминировать…
— При желании, мне можно инкриминировать все что угодно. Даже справляя естественную надобность в поле, космопехотинец уже нарушает как минимум две взаимоисключающие инструкции. Я не понимаю товарищ старший лейтенант: вы прибыли в отряд для восстановления золотодобывающего комплекса или с целью обжалования каждого моего действия? Может, у вас имеются какие-то дополнительные полномочия, или вы призваны выполнить на этой планете особую миссию?
— Нет сер! — Булгакова поняла, что «запустила жало» уж очень глубоко и, чтобы развеять подозрения, бодро заверила начальника: — Восстановление комбината и поступление в Академию — вот моя главная цель!
Ярославцев загадочно улыбнулся, словно хотел сказать: «Ну да, ври больше!», однако, промолчал.
Затем он убрал остатки пищи в утилизатор, и сладко потянувшись, попросил напарницу переключить управление на себя.
— А не боитесь? — Елена, разблокировала и перевела свой штурвал в нейтральное положение.
— Пока работает автопилот, вам только и остается, что в роли статиста, следить за показаниями приборов. Приношу свои извинения офицер, но беседа с вами меня слегка утомила. С вашего позволения я немного вздремну, — Ярославцев откинул спинку кресла, и незначительным усилием воли почти мгновенно погрузил себя в сон.
Константин не отключил маскировочную защиту, даже когда они, с соблюдением всех предосторожностей, приземлились в десяти метрах от Капустинского разведфлая.
Система «Фантом» функционировала классно, без малейшего сбоя!
Мало того, что аппарат было невозможно различить визуально, он еще к тому же полностью увяз в наземных помехах, что исключило его обнаружение радарами любого типа. Капитан как мог, но постарался до начала активных действий сохранить в секрете свое присутствие в районе исчезновения группы.
— Слушай боевой приказ старлей! Остаетесь внутри машины. Ведете круговое наблюдение. Огонь без моей команды не открывать. За обрез борта ни-ни.
— А если вам будет угрожать реальная опасность?
— Степень угрозы я оценю самостоятельно. Связь только жестами. Используете радиосредства, голову оторву!
— А если дежурный по базе внезапно выйдет на нас?
— База на нас не выйдет. Хотел бы я посмотреть на того умника, который осмелится нарушить мой приказ о полном радиомолчании! — Ярославцев подсоединил батарею питания к своему камуфляжу, натер прозрачным гелем открытые участки тела, и заменил гермошлем на обычную бронесферу.
Быстро проверив вооружение, он отдраил нижний люк и осторожно спрыгнул на землю. Маскировочный комплект мгновенно отреагировал на особенности окружавшего его ландшафта и подобрал максимально естественный контур и цвет камуфляжных пятен на материи штурмового комбинезона, которые с помощью вышеупомянутого геля тут же проявились на лице и руках капитана, окрасив их в оранжевый и коричневые тона.
Ярославцев медленно присел и буквально слился с каменистой поверхностью, хаотично покрытой довольно крупными кусками ноздреватой пемзы.
Около минуты, замерев, он внимательно изучал окрестности: прислушивался, принюхивался и пристально наблюдал за флаем Капустина.
Одна незначительная погрешность в принятии экипажем решения на посадку заронила в его душе маленькую толику подозрительности и непроизвольно привлекла внимание. Корабль по какой-то причине приземлился на достаточно рыхлом участке почвы, в то время как вокруг преобладал практически скальный грунт. С другой стороны Капустин мог намеренно выбрать эту единственно свободную от камней площадку, руководствуясь соображениями элементарной безопасности. Однако сам Ярославцев никогда бы не рискнул садиться там, где опорные штанги аппарата проваливаются в почву более чем на три сантиметра. Мало ли какой сюрприз может ожидать тебя на вражеской территории.
