Костя, обремененный бесчувственной ношей, наконец-то перевалился внутрь и, с трудом переведя дыхание, скомандовал:
— Поехали родная!
Машина выровнялась и, крутнувшись на месте, как юла, буквально отбросила нападающих непрерывными залпами шрапнели.
Уцелевшие под шквальным огнем туземцы укрылись за камнями и больше не рискнули приближаться к кораблю.
— Он плох Белошвейка! Очень плох! — прокричал капитан, подкрепляя свои слова энергичной жестикуляцией.
— Его сильно били! — пояснила Веселова и, растворив флай в дрожащем от выстрелов воздухе, потянула штурвал на себя, одновременно увеличивая подачу топлива. — Командир! Вчетвером нам до базы не дотянуть! Горючего на двоих, и то впритык. Эта истеричка умудрилась сбросить не только подвесные баки, но и, за каким-то хреном, используя мезонные пушки, растратила почти все бортовое топливо. Аккумуляторы тоже, благодаря ее стараниям, посажены почти наполовину.
— Не суди так строго! У страха глаза велики. Тем более это ее первый бой. — Ярославцев подключил Капустина к аппарату экстренной терапии и, сняв показания с приборов, кратко отдал Веселовой необходимые распоряжения, громко проговаривая каждое слово: — Изъяслав очнется минут через сорок. Он придумает способ довести флай до базы. Сбросишь меня и Булгакову возле вашей «Трахомы».
— Нет, командир! — Ольга замотала головой, — Вам не выбраться на второй машине.
— Делай, как я сказал. Это приказ! — он обернулся и потряс Елену за плечо. — Приготовиться к десантированию, старший лейтенант!
Та, как обиженный зверек, злобно сверкнула на обоих глазками. Но капитана это только рассмешило:
— Поберегите лучше свою ненависть для противника… А теперь. Вперед! Пошел!!!
— Есть пошел! — Елена сгруппировалась и проскользнула в люк.
Костя крепко поцеловал Веселову. Та, вдруг разревелась как девчонка, размазывая синюшными кулачками, грязь по щекам, но Ярославцев уже летел во весь дух к разведфлаю и, увы, не мог по достоинству оценить ее чувства.
— Прощай Костик! Прощай любимый! Я обязательно вернусь за тобой, чего бы мне это не стоило! — всхлипывала девушка но, повинуясь приказу, старалась как можно быстрее набрать максимальную высоту полета, надеясь за счет разреженности атмосферы и как следствие снижение силы трения, сэкономить побольше топлива.
Пока это ей удавалось. Однако Белошвейка не спешила праздновать победу, потому что сердце никогда не обманывало ее, и сейчас оно ныло в предчувствии скорой беды.
Изъяслав громко застонал и, приоткрыв глаза, вознамерился занять свое штатное место за штурвалом.
— Лежи братишка, — попыталась утихомирить его Оленька, но пилот был неумолим. Не сумев, дотянуться до рычагов он, полу хрипя, почти шепотом, потребовал:
— Доложи мне полные полетные характеристики?
Веселова вздохнула с облегчением, и начала считывать данные с приборной панели.
Капустин, по ходу, давал корректировки, намериваясь выжать из аппарата все возможное, и она быстро меняла функциональные параметры систем и режим работы двигателей.
— Ну, теперь-то доберемся! Точно доберемся! — как молитву повторяла сама себе Белошвейка.
Ярославцев поднял борт на километровую высоту, и стал описывать восьмерку над кратером, стараясь собрать с помощью разведывательной аппаратуры как можно больше сведений об этом загадочном месте.
— «Первый», ответе «Восьмому»! — эфир запульсировал взволнованным дисканте Шарлоты.
Булгакова, следившая за бортовым радаром, внезапно закричала:
— Сер нас атакуют! С трех сторон произведены пуски ракет! Все они скоростные и, по-моему, с головками самонаведения!
Константин заложил противозенитный маневр, пытаясь дезориентировать ракеты и, отстрелив имитаторы цели, стал быстро уводить флай в направлении гор.
— «Восьмой»? Почему нарушили радиомолчание? — потребовал объяснений у дежурного по связи капитан.
— У нас «чрезвычайка» сер! — заоправдывалась Шарлота. — Код единица! Предположительно метеоритный удар по куполу базы, или же прямое попадание ракеты с малым ядерным фугасом. Большие потери в личном составе! Все флаи уничтожены. Внутри сооружения сильный пожар. Настолько сильный, что плиты на космодроме кипят как куриный бульон. Снаружи общий штурм.
— Понял тебя «Восьмой». Возвращаюсь! Встречайте сто одиннадцатый. Капустин и Веселова живы. Конец связи.
Пока он вел переговоры, Елена внимательно отслеживала наземную обстановку. Все три ракеты ушли на ложные цели и поочередно взорвались.
Константин, уворачиваясь от горной цепи, плавно положил штурвал влево, возвращая корабль на обратный курс.
— Смотрите капитан! — Булгакова обеспокоено указала вниз.
По кольцу кратера, у самого дна, появилось ярко зеленое свечение. Накал светового обруча стремительно нарастал. Когда же он окрасился в темно-фиолетовый цвет то, быстро сжавшись в небольшое ядро, стартанул от поверхности и ударил точно по двигателям флая.
Мощный взрыв прогремел за спинами экипажа. Бронеперегородка со скрежетом и треском, вздувшись почти до пилотских кресел, смяла десантный отсек, но выдержала напор ударной волны. Аппарат полностью потерял управление, вспыхнул как свеча, и понесся в направлении одной из ближайших горных вершин.
Костя, не теряя хладнокровия, сразу же переключился на ручное управление, и сумел выдвинуть уцелевшие боковые стабилизаторы, надеясь перевести беспорядочное падение машины в мало-мальски управляемое планирование.
Про катапультирование можно было забыть! От взрыва корпус сильно деформировало и все люки вместе с бронефонарем переклинило намертво.
Ярославцев с трудом отвернул от стремительно приближающейся вершины и, несколькими энергичными маневрами значительно погасив скорость снижения, умудрился перейти в некое подобие глубокого пикирования.
Языки пламени неотвратимо расползались и жадно пожирали наружную обшивку машины, которая, сгорая, превратила флай в огненную комету.
Капитан вел его почти в слепую, ориентируясь по показаниям чудом уцелевшего радара. Он плавно вытянул штурвал до упора, на себя, стараясь, немного задрать нос и, за счет этого перевалить через гребень хребта, чтобы после попытаться выровнять машину и приземлиться на какой-нибудь заснеженный склон. Это был их единственный шанс уцелеть при посадке.
Однако им не хватило нескольких метров!
Флай плашмя, всей плоскостью днища, врезался в закованный льдом гребень, и аппарат разлетелся вдребезги от удара!
За секунду до столкновения с землей Костя успел сгруппироваться и активировать один из блоков аварийной посадки.
Благодаря его отчаянным действиям анти — перегрузочные кресла выпустили облака геля вокруг пилотов. Желеобразная масса, мгновенно затвердев на поверхности, уподобила этой силовой кокон яйцу, с жидкой подушкой-амортизатором внутри, что значительно смягчило последствия катастрофы. Но и это не спасло космопехотинцев от увечий! Скорлупы раскололись, ремни лопнули и Ярославцев, пролетев вперед значительное расстояние, напоролся грудью на камни. Внутри противно захрустели ребра и, парализованный болью, он безвольно опрокинулся на спину, и заскользил по льду вниз головой.
