— М-да! — капитан отбил ладонями на клапане ранца первые аккорды «Марша космопехотинцев». — Стандартный набор авантюриста!
Порадоваться нечему… Сбить температуру, тоже особо не чем. Шприц придется поберечь и использовать только в случаи осложнения. Ну что ж! Будем лечить вас дедовским способом, старлей.
И, не смотря на протесты, он вытряхнул ее из грязного комбинезона, снял нижнее белье, и энергично растер спиртом от шеи до пяток.
После — плотно укутал в спальник и оставил в покое.
— В чем же вскипятить воду?! — в раздумье почесал макушку Константин и решил еще раз обследовать все закоулки в помещении.
Наконец-то с победным возгласом он вытащил из под нар некое подобие золотого котла и принялся внимательно рассматривать свою находку.
Посуда была изготовлена из тонко прокатанного, золотого листа, причем настолько искусно, что он так и не смог обнаружить на ней ни соединительных швов, ни следов пайки!
Ручки, выполненные в форме изогнутых драконов, поражали тонкостью гравировки, а по окружности наружных стенок шла выбитая до мельчайших подробностей чеканка, живописно повествующая о жизни и быте туземцев.
Костя, не придал особого значения этим сюжетам, в желудке уже давно урчало от голода!
И, поэтому, продезинфицировав котел, изнутри спиртом, он залил его водой из пакета, бросил две питательные гранулы и со знанием дела водрузил свое скромное варево на плиту.
Пошебуршив кочергой дрова капитан, было, вознамерился подбросить еще пару-тройку полешек, но в этот момент Елена тихо окликнула его:
— Константин Сергеевич?
— Одну минуту, — Ярославцев проверил запор на двери и подошел к нарам. В избе стало настолько тепло, что запотели слюдяные окна.
— Спасибо вам, — девушка была настолько слаба, что говорила полушепотом.
— Не за что! Это же элементарная армейская взаимовыручка. Не засыпайте. Скоро поспеет ужин, а вам нужно обязательно покушать, потому что горячая пища помогает лучше всяких лекарств.
Котел, словно в подтверждении его слов, закипел очень быстро.
Костя осторожно снял его с плиты и, с ложки, покормил напарницу наваристым бульоном.
Девушка после ужина сразу же уснула. Он же, натрескавшись наваристого супа, скомплектовал штурмовые ранцы и, для того чтобы убить время, занялся уборкой помещения.
А на дворе тем временем уже наступали сумерки…
Покончив с наведением порядка, Ярославцев проверил каждый патрон, переснарядил магазины, и решил немного подремать, дабы не клевать носом во вторую половину ночи.
Усевшись на деревянный чурбак, он расслабился, насколько это было возможно, и мгновенно забылся чутким, прерывистым сном.
Вскорости, слегка покемарив и почувствовав себя отдохнувшим, Костя достал из ранца сигнальное зеркало, зажег фонарик и придирчиво осмотрел свое лицо.
Глубокие раны розовели свежими рубцами, мелкие пузыри лопнули и подсохли, опухоль спала, но все равно его некогда довольно симпатичная физиономия теперь имела весьма удручающий вид.
Костя презрительно хмыкнул, потому что совершенно не расстроился по этому поводу. Боевые шрамы в любые времена служили украшением для настоящих мужчин, и он не собирался делать из этого трагедии.
Тишина, прерываемая лишь потрескиванием тлеющих головень, успокаивала, и капитан, особо не раздумывая, прилег возле напарницы на спину, положив на всякий случай под правую руку автомат.
Еще около получаса он внимательно прислушивался, намереваясь уловить хоть какой-нибудь подозрительный звук.
Однако они совершенно отсутствовали.
За окнами лишь завывал ветер, скрипели вековые сосны, да в самой избе изредка постреливали угли в печи…
Он решительно закрыл глаза и дал возможность чуткой дремоте овладеть своим сознанием…
Где-то, совсем рядом прокричала птица. Ее резкое, настороженное верещание вмиг пробудило капитана. Он осторожно уселся на нарах и машинально посмотрел на светящийся циферблат наручных часов.
«Половина третьего. Глухая полночь. Если кто и отважится напасть, то сделает это именно сейчас!», — и как бы в подтверждение его мыслей раздался тихий стук в дверь. Костя вскинул оружие и бесшумно, но быстро, переместился на середину комнаты.
Смазанный предохранитель без щелчка перескочил на стрельбу очередями. Он разблокировал штурмовой нож, и замер в ожидании…
Кто-то легкой, прыгающей поступью подкрался к правому окну.
То, что это был не человек, а какой-то зверь капитан определил на слух, по тяжелому сопению. И сразу же азарт охотника взял верх над его благоразумием!
Приблизившись вплотную к дверям, он решил предпринять вылазку и, медленно растворив их настежь, простоял без движения несколько минут…
Холодный, влажный воздух принес в избу запах гнили и грязной шерсти. Зверь наверняка притаился где-то рядом и ждал.
Ярославцев кувырком выпрыгнул за порог и быстро обвел сферу вокруг себя стволом автомата.
Все звуки подозрительно стихли, причем настолько, что даже ветер приуныл и не тревожил густые еловые кроны.
В воздухе явно запахло бедой, и Костя уже пожалел, что так опрометчиво вылез наружу. Однако возвращаться под защиту стен, не выяснив, кто же, в столь поздний час, осмелился побеспокоить усталый гарнизон, было нельзя и, прикрыв за собой дверь, капитан, прижавшись спиной к стене, медленно двинулся по периметру избушки готовый в любой момент застрелить полуночное животное.
Пронзительный, душераздирающий визг не застал его врасплох.
В первую секунду он просто разглядывал, выскочивших из-за ближайших сосен, звероподобных существ. Они были среднего роста, имели человеческие туловища, покрытые густой, свалявшейся растительностью, и морды крупных гиен, вместо голов.
Но не их облик заставил зашевелиться волосы на коротко стриженом затылке, капитана. Взгляд этих монстров был настолько осознанным, что в нем явно угадывался не дюжий людской интеллект!
Семеро чудишь бросились на него широко разинув клыкастые пасти.
Четверо напоролись грудью на свинец, но отброшенные длинной очередью, пытались подняться и атаковать.
Костя успел еще дважды нажать на курок и, попав в голову ближайшей твари, с удовольствием заметил как она, свалившись, забилась в агонии.
Остальные неумолимо приближались!
Сменить расстрелянный магазин он не успел. Уцелевшие монстры, с победным урчанием вцепились в его конечности и, сомкнув челюсти, начали с ожесточением перемалывать его плоть.
— Прыгай! — приказала Зея. — Прыгай, иначе ты никогда не сможешь вернуться сюда.
— Но я, же разобьюсь! — в отчаяние воскликнул Ярославцев, замерев на краю скалы, которая отвесно уходила вниз на неопределенную глубину.
