— Черт?! — капитан в задумчивости поскреб макушку. — Местные мужи всегда бреют растительность на лице!
— он попытался разглядеть центральную фигуру этого сюжета, но в отличие от остальных она была прочеканена схематично.
Тогда, при первом осмотре, капитан, сам не зная почему, зафиксировал внимание именно на этой гравировки. А поверни он котел чуть правее, и кто знает, стал бы наш бравый офицер сегодня действовать столь опрометчиво? Но в тот момент его подсознание просто «сфотографировало» тварей и теперь услужливо выдало подсказку.
Ярославцев с некоторым волнением довернул к свету предпоследний сюжет.
— Что-о-о?! — от неожиданности он вздрогнул и протер глаза. — Дьявол меня раздери! Ведь это же наша база.
Да! Действительно разрушенный комбинат и база были насечены хоть и мелко, перед наступающими шеренгами залотарцев, но не оставляли никаких сомнений, в том что мастер изобразил именно эти объекты. Причем, исходя из начертания композиции, было видно, что чеканщик запечатлел в памяти эту картину стоя на возвышенности, позади уходящих на штурм соплеменников, а после перенес ее на золотой лист.
Костя, приплясывая от нетерпения, быстро крутанул котел. Следующий рисунок совершенно ничего не прояснил, а только поставил перед ним еще больше вопросов.
На фоне огромной, сложенной из блоков, пирамиды на смерть сцепились два мифических существа. Сцепились так, что клочки летели по закоулочкам, но, ни одно из них не побеждало.
Капитан долго напрягал память и, в конце концов, отыскал ключ и к этой разгадке. Он вспомнил данные топографической разведки, которые содержали краткую информацию о том, что в восточном полушарии, в трехстах километрах южнее Больших озер, начинала простираться огромная песчаная пустыня. Работавшая до их высадки геологоразведочная партия в самом ее сердце отметила на картах заброшенный культовый комплекс, занимавший площадь в несколько десятков гектар. В пояснительной записке, расшифровывавшей отметку, значились различные виды каменных пирамид служивших для выполнения погребальных церемоний.
Космопехотинцы за все время пребывания на планете еще ни разу не посещали это место. Аэросъемка показала, что комплекс нежилой, источники воды отсутствуют, да и геологи засекли на всей его площади аномально высокий радиоактивный фон.
— Надо бы слетать туда, и основательно осмотреться! — Ярославцев хотел, было отложить котел, но внутреннее чутье подсказывало, что он снова что-то упускает. И точно! Стоило перевернуть посуду и протереть закопченное дно, как проступил еще один рисунок.
Капитан, насколько это было возможно, вдавил котел в земляной пол и энергично покрутил. Металл полностью очистился от нагара и заиграл благородным блеском.
Со дна посуды на него смотрело лицо человека. Не туземца, а именно землянина. Только вместо волос на голове портрета клубились змеи, а верхнюю губу оттопыривали уродливые клыки.
Хозяева избы видно настолько боялись изображенного, что исходя из местных обычаев, поместили его на самое скверное место.
— Что за дьявольщина! Уж больно эта рожа мне знакома?! Вот только где я с ней пересекался?! — он швырнул котелок в угол и, обхватив руками голову, сел на чурбак, старательно перелопачивая воспоминания…
Вскоре, раздосадовано выругавшись, Константин плюнул на все и решительно завалился спать.
Лицо изредка прояснялось в памяти, но только на мгновение и эти проблески не позволяли ему вспомнить, где и когда он познакомился с этим человеком.
Больше всего его бесило, что в момент их встречи он, по какой-то причине не стал акцентировать на этом внимание. Значит, они виделись мимолетно, при очень незначительных обстоятельствах, в противном случае Ярославцев неизбежно бы запомнил его как следует.
— Мой бдительный страж так сладко спит, что даже жаль его и будить! Кажется на «гражданке» это называется: «Заходите, гости дорогие, и выносите все что вам, понравится!», — насмешливая интонация в голосе Булгаковой задела за живое.
Константин стряхнул остатки сна, и сел потирая затекший бок.
— На вашем месте я бы поступила точно также. Дверь надежно заперта, в окна не пролезть. Ой! А что случилось с вашим лицом?
— Ничего, — буркнул Ярославцев. — Ночью поднялась температура, и начался абсцесс. Пришлось использовать восстановитель. Если отправитесь по нужде наружу, прихватите оружие, и не пугайтесь, когда наткнетесь на трупы.
— Какие трупы?! — глаза девушки округлились.
— А вот такие! — Съязвил капитан, показывая руками что-то большое и бесформенное. — Между прочим, пока вы «героически» дрыхли я, всю ночь не смыкая глаз, отбивал атаки «превосходящих сил противника».
Он чувствовал себя неважно и, плеснув в стакан немного спирта, развел его водой. Голова трещала от переутомления.
— Да вы оказывается еще и хронический алкоголик!
— Ну, да! А так же наркоман, садист и насильник, — Костя прополоскал рот и сплюнул под нары. — Хватит чесать языком. Даю вам пять минут на туалет и пулей сюда. Мне надо поспать еще не менее четырех часов. Погрызите мяса, там, на ранце, и растопите печь. На улицу не высовывайтесь, ни под каким предлогом. В случаи нештатной ситуации — будите. Самостоятельных решений попрошу не принимать.
Елена встала, оделась и, взяв автомат, вышла на улицу.
Зверек, похожий на лисицу, поднял окровавленную мордочку и, облизываясь, засеменил вглубь леса.
Булгакова заглянула в открытый проем двери. Ярославцев, притулив голову на ранец, уже мирно посапывал.
Выглядел он действительно неважно, словно всю ночь занимался тяжелым физическим трудом.
Она долго и тщательно изучала объеденные зверьем трупы…
Когда закончила внешний осмотр, то отсняла их на микро-видеокамеру, вмонтированную в верхнюю пуговицу комбинезона, и надиктовала на изображение свои выводы.
Особенно ее заинтриговало то обстоятельство, что почти всех нападавших, капитан прикончил каким-то странным видом оружия, а у половины и вовсе отсутствовали огнестрельные ранения.
Однако она не стала зацикливаться, и ломать голову над этими нестыковками. Количество рано или поздно все равно перерастет в качество, и ответ появится сам собой. Тем более что дело сдвинулось с мертвой точки и у нее наконец-то начал накапливаться против Ярославцева солидный компромата. Пока его, конечно, было еще недостаточно для принятия судьбоносного решения, но это особо не волновало Булгакову, запас времени позволял ей, не раскрывая себя, как следует понаблюдать за Константином.
Через три часа начальник проснулся сам.
Местное светило к тому времени уже приветливо заглядывало в слюдяные оконца и играло матовыми бликами на полу.
Утро плавно перетекало в день, и пора было принимать решение, что же дальше делать маленькому гарнизону, чтобы выжить на этой, загадочной и таящей в себе опасности, территории.
