— Я для него Бог! А Боги по их убеждению неуязвимые существа.
— Странно! — смирилась Булгакова, пытаясь хоть как-то привести в порядок растрепавшиеся на голове волосы. — Впервые слышу, чтобы люди защищали свою территорию, какими-то мифическими заклятиями.
— Почему же? Давайте, к примеру, вспомним наши сказки! Одного слова было достаточно для превращения лягушки в прекрасную царевну, неказистой ограды в неприступную крепостную стену, а полчища крыс в неуязвимую, победоносную армию. И наши далекие предки не врали. Просто, из поколения в поколение, люди постепенно утратили эти знания и стали больше доверять рвам, частоколам, силовым экранам и прочим достижениям технического прогресса. Здесь же не нужно возводить преград!
Достаточно применить волшебное слово и что будет с тем, кто вторгнется сюда без разрешения хозяев, вы уже видели. Кстати Веселова, плотненько изучив, сей местный феномен, накопала много интересных фактов, заинтересовавших кроме тех, кому это положено еще и наших энергетиков. Знаете, к какому выводу они очень скоро пришли?
— Конечно же, нет!
— Их исследования показали, что некоторые туземцы, с частотой повторения один на десять тысяч, могут, ограничено внедряться в биоэнергетическое и магнитоэлектрическое поле планеты, и при этом примитивно использовать их в своих интересах. Но, кажется, мы заболтались? Поэтому давайте-ка, прибавим ходу товарищ старший лейтенант, нам нельзя отпускать Унге далеко от себя, иначе я и ломаного гроша не дам за наши жизни.
В горах смеркается быстро. Тот, кто жил среди их суровой природы, знает — стоит только солнцу устало прилечь на вершину, в низинах сразу же заявит свои права Госпожа ночь.
Вскоре от скал потянуло холодом, и космопехотинцы запахнули клапаны комбинезонов.
Идти приходилось по слабо нахоженной тропинке.
Туземец часто останавливал группу, бормотал тарабарщину и, преодолев опасный участок, повторял заклятие задом наперед.
— Сер, если он сейчас вдруг погибнет, обратно нам ни за что не выбраться? — опасливо предположила Булгакова.
— Наверняка! — согласился капитан.
Уже в кромешной темноте им перегородил дорогу, глубокий, поперечный разлом, разделяющий дно ущелья на две части.
Костя, натренированным зрением, сумел-таки различить широкий, деревянный брус, торчащий из вырубленного в скальной породе желоба, на противоположной стороне трещины.
Шаман поднял неприметный валун, и брус с равномерным постукиванием начал выдвигаться вперед.
Вскоре узкий, но надежный мост соединил оба обрыва и позволил беглецам беспрепятственно перебраться на противоположную сторону.
Ярославцев от греха подальше взял Елену на руки, и перенес через пропасть.
— Благодарю, — слабеющим голоском проворковала девушка и поцеловала его в грязную шею.
Они скучились возле каменной стены, на поверхности которой тускло поблескивала, окованная стальными полосами дверь.
— Каждый ли может привести в движение этот мост? — спросил на всякий случай у туземца капитан.
— Да. Если сумеет пробраться сюда, и будет знать, какой камень ему необходимо для этого поднять, — и, предвидя следующий вопрос своего могущественного союзника, юноша поспешно заверил, — Но, Унге опытный воин! — он вернул брус в исходное положение и демонстративно запер его, загнав в прорубленное каменное отверстие, специально подогнанное бревно, намертво блокирующее работу всего механизма.
— Постой! — воскликнул Ярославцев. Фраза, слетевшая с уст шамана, вновь пробудила в нем массу противоречий. — Ведь в вашем языке раньше не использовалось словосочетание «Опытный воин». «Опытный муж», «Опытный скотовод»… Все что угодно, но только не «Воин». Вы же никогда прежде не занимались военным ремеслом.
— Пройдемте в дом уважаемые гости, — дипломатично уклонился от ответа туземец, отпирая дверь, и тихо пояснил: — Даже здесь могут находиться уши Небесного зла. Внутри мы все обсудим без боязни быть услышанными.
За длинной и узкой прихожей, защищавшей вход, их встретила стройная туземка в национальной одежде, искусно шитой из грубо сотканного полотна. Два черноголовых ангелочка расширившимися от любопытства глазенками изучали диковинных пришельцев, на всякий случай, прячась за подол материнской юбки.
Ярославцев всегда питал слабость к детям!
Он присел, поманил их к себе и, соблюдая обычаи золотарцев, угостил чудом, сохранившимися фруктовыми леденцами. Хозяйке же торжественно вручил набор фурнитуры из швейных иголок с льняными нитками, чем вызвал взрыв первобытного восторга. Столь качественные изделия из стали, были на планете в страшном дефиците, и обладательница такого набора вполне могла считать себя самой богатой женщиной в округе.
Унге, польщенный оказанным уважением, расшаркался и пригласил космопехотинцев сесть на жалкое подобие табуретов.
Ярославцев распустив молнию на комбинезоне, принялся с нескрываемым любопытством разглядывать уютное жилище туземца.
Просторная, круглая пещера, скорее всего искусственного происхождения, была сухой и теплой, а так же вполне пригодной для длительного проживания. Везде присутствовала заботливая хозяйская рука, вложившая не мало сил и средств для ее благоустройства. Тщательно подобранные по цвету, шкуры редких животных свешивались от пола и до сводчатого потолка. Но Кости не понравились эти первобытные обои.
Он заподозрил, что те могут кишеть полчищами кровососущих паразитов, которые способны доставить немало хлопот хозяевам во время сна. Однако вскоре ему представилась возможность убедиться, что все его опасения были напрасны.
Скромную обстановку дополняли четыре идеально круглых камня, разных размеров, установленные, на сосновых чурках по окружности. Они светили изнутри достаточно ярким, но мягким зеленоватым сиянием, приятно ласкающим утомленные глаза.
Унге, о чем-то пошептавшись с женой, отодвинул занавес из шкуры, прикрывавшей, вход в другую комнату и, вынес большой деревянный стол. По тому, как он управляется с громоздкой мебелью, можно было сделать вывод, о его не дюжей физической силе!
Не спрашивая разрешения, вокруг гостей сразу же засуетились дети и супруга, меча деревянные блюда с едой.
Апофеозом всей этой возни стало водружение на самую середину стола золотого тазика с хрустально чистой водой.
Ярославцев и Елена первыми омыли руки, затем это сделали хозяева. Все одновременно вытерлись о большой кусок цветного полотна, заключив этим бессловесным действием, негласный договор о дружбе на случай лихих времен.
Костя отметил, что Унге оказывает им знаки наивысшего уважения и почета, словно его дом посетил как минимум Верховный шаман одного из крупных Клановых сообществ.
— Шима и дети уже поели, поэтому просят у почтенных гостей позволения удалиться, — юный хозяин переломил на шесть частей выпеченную из дикой пшеницы лепешку и выжидающе замер.
