Вода оказалось холодной и приятной на вкус.
Утолив жажду Константин, забрел на мелководье и собрал с десяток мидий.
Не медля больше ни минуты он жадно съел их сырыми.
Потом разделся и искупался, смыв запекшуюся кровь, копоть и грязь.
После этой процедуры капитан почувствовал себя значительно лучше. Сердцебиение вошло в норму, тяжесть в голове пропала, и он вновь испытал звериный голод.
Отвинтив крышку на полой рукоятке ножа, Костя вытряхнул из нее катушку с прочной леской, несколько грузил и набор рыболовных крючков.
Вырезав, из валявшихся на берегу веток, черенок он смастерил примитивную «Закидушку» и, перевернув пару замшелых прибрежных камней, к своему удивлению обнаружил достойного для наживки червя.
Слабо веря в успех своего предприятия лейтенант, тем не менее, умело забросил снасть в дальний омуток, прямо перед большим перекатом и стал ждать.
Почти сразу же сильный рывок заставил его покрепче вцепиться в удилище.
Рыба, после нескольких попыток освободиться от крючка, в отчаянии устремилась к порогу.
Катушка жалобно заверещала, сматывая леску, метр, за метром. Однако Костя в совершенстве владел искусством выживания в экстремальных условиях, и ему не составило труда подтащить свой почти метровый улов к берегу.
Костер весело запылал от электро — разрядника на кончике ножа.
Дав ему немного побуйствовать, и обессилено опасть жаркими углями, он облепил рыбу глиной и, с благоговейным трепетом, приготовил из нее отменное жаркое.
Уже к концу размеренного пиршества Ярославцева разморило настолько, что он решил отложить дальнейшую разведку планеты на более поздний срок.
Впервые ему не захотелось куда-то идти, чего-то искать и, с кем-то сражаться. Он просто сидел и смотрел на этот прекрасный мир. Причем, к своему удивлению, в этот раз совершенно по-новому.
И если раньше, высадившись на планете, он сразу же прикидывал через оптику прицела: места для будущих огневых позиций, маршруты выдвижения и направления последующих маневров, то сейчас всей этой военной белиберде с удовольствием предпочел тихое и спокойное созерцание.
Ярославцев наконец-то обрел то, к чему так упорно стремился и о чем так долго мечтал: то умиротворенное состояние души, при котором до полного счастья не хватает лишь легкого усилия, или короткого шажка.
Костя прилег на, нагретую солнцем, поваленную сосну.
Теплый воздух ласкал его тело, шум реки ослаблял натянутые до звона нервы, а пение птиц приятно отзывалось в душе давно забытыми переживаниями.
И как он раньше умудрялся не замечать красоту окружавшей, его природы? Ее совершенство и многообразие!
Предания о далекой и сказочной стране, прочитанные им ранее в книгах, теперь обретали реальные черты и, будоража воображение, пробуждали в его сознании самые смелые мечты.
Ему казалось, что прямо сейчас из леса появится прекрасная, юная принцесса.
Она трепетно заключит его в объятия, и уведет в свой красивый замок, в котором нежно звучит музыка, приветливо потрескивает дровами камин, а в кубках пенится изысканное и баснословно дорогое вино. В замок, где его любят и давно с нетерпением ждут.
Он сильно обрадовался пропаже своего пилотского кресла. Ведь подавать сигнал бедствия сейчас не имело смысла. Костя лишь на миг представил, что произойдет, если здесь появится поисковая группа…
Люди, в большинстве своем жадные и завистливые потребители, не оценят здешнюю красоту и, выяснив, что планета пригодна для колонизации, бросятся сюда миллионами.
Потом они постепенно испоганят природу, понастроят мегаполисы, нарушат экологию, выгребут полезные ископаемые до последнего золотника, а напоследок еще и устроят глобальную военную заварушку.
Почувствовав, что у него нет больше сил, бороться с навалившейся усталостью, Ярославцев с ленцой, но тщательно залил пригоршнями тлеющие остатки кострища и крепко уснул, растянувшись прямо на поваленном стволе.
Уже в сумерках, его одолели комары и, проснувшись от их укусов, он ощутил, что кто-то пристально наблюдает за ним.
Костя по-хозяйски сунул искусанные ступни в просохшие ботинки и прыжком развернулся лицом к опасности.
На камнях в пяти метрах от него сидела огромная, черная пума.
Ее глаза плотоядно поблескивали, но в позе не прослеживалось и намека на агрессию.
Вспомнив о недавней встречи с волками Ярославцев, без резких движений примостился на ствол, и развернул в сторону хищника пустые ладони. Какое-то внутреннее чутье подсказало ему манеру поведения.
Пума лениво зевнула, демонстрируя острые клыки, а затем оторвала от камней передние лапы, словно невидимый дрессировщик щелкнул перед ее носом кнутом, и превратилась в симпатичную, миниатюрную брюнетку с длинными, густыми волосами, полностью прикрывающими ее нагое тело.
Ярославцев присвистнул, больно ущипнул себя за мочку уха и потер глаза.
— Да не старайся ты так, мой заблудший козленок. Это не сон и не видение.
— Кто ты? — онемевшими губами вопросил космопехотинец.
— Если ты сейчас способен осмыслить мой ответ образно, то я эта планета.
Константин замычал как телок, но затем, собрав разбегавшиеся мысли, воедино, дерзко спросил:
— И как же мне позволите вас называть, прекрасная планета?
— Зея. Не стройте мне глазки лейтенант. Гусарство не больно-то красит вас.
— Извините, — смутился Ярославцев, — но вы в таком возбуждающем виде!
— Я понимаю, что пума или львица вызовет у вас больше почтения, чем мой теперешний образ, но я специально, дабы отследить вашу реакцию, обратилась в самое беззащитное существо. Мне измениться?
— Нет, нет! Оставайтесь такой, какая вы есть. Обещаю больше не как не реагировать на вашу наготу.
— Поймите, — девушка ласково посмотрела в его глаза, приблизилась и погладила взъерошенные волосы лейтенанта, — даже если я захочу, мы не сможем вступить в плотскую связь. Я — ЭТА ПЛАНЕТА! Все, что вас окружает: трава, вода, лес, небо…
— Тогда зачем вы приняли будоражащие мое сознание формы? — не унимался, чувствуя себя немного ущемленным в правах, Константин.
— Я надеялась, что вам будет намного приятнее общаться с красивой девушкой, вызывающей положительные эмоции, чем со сморщенной, как осеннее яблоко, старухой, или с говорящим дождевым червем.
— Для меня общение с вами, какую бы форму вы не приняли, истинное удовольствие. Особенно вы мне понравились в образе хищника. Если честно, то я едва не наложил от страха в штаны. — Прикинуться обиженным капитан.
И девушка приняла его обиду всерьез:
— Должен же кто-то был стеречь вас во время сна!
