Глава 43
Бабах!
Я всегда считал, что победить меня способен лишь какой-нибудь гигантский монстр. Вроде этого:
Оказалось, что это под силу гораздо более хрупкому созданию.
Моей маме. Которой по окончании пьесы я был вынужден во всём сознаться.
В том, что тайком брал скутер.
В том, что оставил его без присмотра возле дома Ходжесов.
В том, что скутер украли.
А когда я это сделал, мама почему-то не рассердилась. Она просто замолчала. У мам, как известно, это самая страшная форма гнева.
Будь проблема только в сегвее, я бы, может, и выжил. Но беда не приходит одна: вернувшись домой, мама заглянула в почтовый ящик и обнаружила там письмо:
Это стало последней каплей. Ледяным тоном мама вынесла мне приговор: больше никаких расследований. Никаких дел. Агентство «Эпик Фейл» закрывается.
Но и это было не самое худшее. Худшим стало вот что: мама запретила Эпика.
Да, да… В маминых глазах мой белый медведь – это продолжение агентства, а всё, что связано с агентством, отныне под запретом. Я мог бы целую тетрадь исписать, приводя доводы в пользу Эпика, но какой смысл? Ни один из них на маму всё равно не подействовал бы. Поэтому я набрал номер единственного заведения в городе, куда точно принимали белых медведей.
Глава 44
(Без названия)
Глава 45
Ки-Уэст – хуже, чем арест
Но не только я был раздавлен. Старикан Крокус тоже не выдержал.
Надо же – у Старикана есть имя. У большинства учителей только фамилии. Прискорбно, что образовательная система его переломила. Ничего не поделаешь, такое случается.
Теперь он нежится на пляжах Ки-Уэста. Страдает без меня.
Конечно, я был для него твёрдым орешком. Занозой в пальце. Однако трудности необходимы старикам для выработки жизненной энергии.
А сейчас у него есть лишь море и солнце. Представляю, как тоскливо ему просыпаться по утрам и сознавать, что меня нет.
Хорошо, можете не верить мне на слово. Посмотрите на фото, напечатанное в школьной газете. Старикан Крокус выглядит совершенно несчастным.
Глава 46
Лабиринты времени
Примечание автора:
Далее привожу фрагменты переписки с моим деловым партнёром. Переписка служит историческим свидетельством нашего пребывания в заточении. Пускай она лучше будет здесь, а то, если оставить её моему партнёру, он всё перепачкает слюнями и заляпает жирными пятнами.
Неволя. День 1
Кому: Эпику
Куда: Секция арктических хищников, городской Зоопарк
Дорогой партнёр,
Оба мы с тобой томимся в заключении.
Сколько это продлится, не знаю. Знаю лишь, что я прикован к толстенным учебникам с той минуты, как прихожу домой, и до самой ночи…
(с перерывом на ужин под присмотром надзирателя)
Кроме того, не пойму, в чём подвох с этими книжками, но устроены они так, что при чтении ты постоянно отвлекаешься на посторонние предметы.
Вот как
Сижу себе за столом, читаю и вдруг замечаю интересный узор древесины на моём письменном столе. А в следующую секунду я уже вижу крохотную фигурку, которая бежит по изгибам древесных волокон, словно по лабиринту. Это же я!
Незаметно проходит час.
Я опять пытаюсь читать. Но слышу собачий лай.
Который наводит меня на мысль о машинах.
«Машины» рифмуются с «кувшином». А кувшин – та же банка.
Что у нас в банке? Правильно, майонез!
Поэтому я делаю себе бутерброд с колбасой и майонезом.
Два часа долой.
Я стараюсь сосредоточиться.
Но мне жмёт резинка от трусов.
Поэтому я решаю, что их нужно переодеть.
Я заглядываю в ящик комода.
И нахожу фонарик.
Который работает!
Поэтому я играю с фонариком.
Пролетают целых четыре часа.
Надзиратель заходит с проверкой.
Я шмыгаю обратно за стол и говорю, что всё в порядке.
Смотрю в учебник.
И замечаю узор древесины.
Глава 47
Нет прикола от кикбола
– Я просто хочу знать, от чего умер мой хомяк.
