— Заявляет, будто они не вещи, чтобы он их дарил.
Сейчас тот давний разговор в памяти всплыл, пока я стояла неподвижно, глядя на место, откуда Он исчез. Смотрела и смотрела, ждала, кажется, что вернется. Мышцы одеревенели, я не умела двинуться, а дышалось совсем тяжело.
Слова все крутились в голове, отравляли меня безжалостным своим смыслом, потихоньку разливаясь ядом по всему телу, расходясь волнами от все сильнее нывшего сердца. «Дарю», — стучало громче и громче в голове.
Взяв плату, не стал терять время, не позволил даже проститься с теми, кто стал дорог в крепости. За порог вышвырнул, как вещь. Не заслужила от него и человеческой фразы на прощанье…
А позади, врываясь в мою глухоту, больно калеча неподвижность онемевшей души, раздавался чужой голос. Только благодаря его звучанию я понимала, все происходит наяву. Разозленный чародей кричал столь громко, что даже я могла его слышать.
— Остолопы, бестолочи! Как вы дали ему уйти? Что за недоумки вокруг? Сам ледяной лорд явился перед вашим носом, а потом спокойно себе ушел! На кой я вас, идиотов, содержу? Зачем мне на службе такие бездари, если каждая снежная сволочь в любой момент может вломиться сюда, в сосредоточие чародейской силы, притащив с собой, что пожелает, а потом уйти!
В эту минуту, устав орать на собственных подчиненных, стоявших, повинно опустив головы и не смевших возразить и словом, он обернулся ко мне, и в спину прилетело:
— А кого он, кстати, там притащил? Эй ты! Кто такая? Что делала на территории снежных? Отвечай!
Короткий и властный приказ, и я должна отвечать, но кому? Ему? Злому магу, чей голый череп сверкал от ярости ярче, чем могло осветить его встававшее над горизонтом солнце. Чародейский огонь, вызванный смесью эмоций от злости и отчаяния, от безысходности до невыразимой огненной ярости.
Столь понятные мне сейчас чувства.
Я сдерживалась из последних сил, я не могла усмирить пламя. Оно прокатилось по коже ярким свечением. Дар вновь причинял боль, жег мое сердце и внутренности, он срывался с пальцев, сыпался искрами с кончиков волос.
— Немая? Слух потеряла? Отвечай, когда к тебе обращается лорд!
Я обернулась только потому, что было уже невыносимо смотреть в одну точку, а тело обрело подвижность, позволив отреагировать на этот раздражающе высокий голос.
— Лорд! — вдруг сдавленно крикнул кто-то из чародеев, а для меня все вокруг окрасилось в ярко-алые цвета пламени.
На чужой призыв огненный лорд не обратил внимания. Он смотрел на подкинутый подарок озлобленно и презрительно. Злость не трогала, а вот презрение хлестнуло наотмашь, добило и без того острым чувством нового унижения. Наверное, Зорий желал погасить мой огонь, его этот всплеск не пугал ни капли. Он был лордом, а значит, по силе равным владыке Снежных земель. Небрежно махнув ладонью, чародей нарисовал в воздухе знак, направив ко мне волну силы. Она была способна охладить меня, будто ведро ледяной воды, пусть болезненно, зато мгновенно сумела бы стереть всплеск разом, если…
Если бы я не закрылась. Любые чувства могли владеть мной в этот момент, любые ощущения могли затмевать разум, и я даже не думала, что делаю, когда отразила эту волну.
Когда-то тот, кого называла наставником, учил, что, если сила превосходит твою и нет возможности сопротивляться, нужно всего лишь стать зеркалом и отразить то, что заведомо сильнее тебя.
Я не размышляла сейчас, просто действовала. Чистая сила, чистый всплеск и одни инстинкты. Отзеркалила и ударила в ответ.
Они все удивились, когда лорд покачнулся. И взгляд его не описать никакими словами. Возможно, давно уже никто не смел перечить воле лучшего, не решался использовать огонь против сильнейшего, его собственный огонь.
Внезапность моего удара позволила зацепить плечо Зория, но и он не был бы главным среди лучших, не среагируй в последний момент. Удар пришелся не наотмашь. Искривился, зацепил плечо по косой и оставил после себя красную полосу, однако тишина вокруг стала тяжелой.
Маг поднял ладонь, каменея лицом, и тогда по этому сигналу чародеи вскинули руки, направив в мою сторону. Как же не проучить за дерзость, когда столь нагло калечат на глазах у всех. Ледяной лорд мог рассмеяться, вскользь взглянуть на свою рану и даже похвалить, но Зорий был из другого теста. Может, по этой причине ощущалось в отношении к нему не столько уважение, доходящее порой до обожания, сколько раболепие.
Когда-то я плакала от боли, слыша безжалостное «Снова!».
«Уворачивайся! Бей! Поднимайся!» — звучало опять и опять.
«Отражай!»
Сейчас я вновь оказалась словно в снежном поле, один на один с мучителем, который учил реагировать быстрее, чем успевала подумать. Он не позволял выкрасть у времени хоть малую толику, чтобы оценить, продумать варианты, прикинуть свои действия. С первой тренировки, когда мой страх стал путеводной нитью бесконечного бега через заснеженный лес, наставник учил действовать на инстинктах. Они всегда быстрее любой мысли.
Упасть раньше, чем настигнет боль, откатиться от столкнувшихся крест-накрест ударов. Вскинуть ладони, формируя целый ряд эфемерных отражений, как солнечное колеблющееся зеркало. Отразить, направить против тех магов и услышать вскрики, удивленные и болезненные. Они думали, я не повторюсь? Или что не отвечу так быстро? Как же реагировать иначе, когда чувства выгорели и осталось желание выжить? Словно на тренировке, но только в реальной жизни.
Меня научили драться, как дерутся снежные волки. Повиснув на шее убийцы, умирая, в последнем усилии стиснуть зубы, но добить.
Только убивать меня никто не собирался.
Вновь взлетела ладонь огненного лорда, а взгляд, направленный на меня, стал другим.
Я видела по быстрому движению пальцев, как он формирует силок, и успела осмыслить, что вряд ли огненная сеть окажется менее болезненной, чем снежная. Кошка изогнула спину, припала к земле, рыхлая черная крошка набилась под ногти. Секунда промедления, когда сеть почти настигла, и рывок, чтобы уйти в отверстие под ней, пока оно не уменьшилось до совсем узкой полоски. Метнуться гибким проворным телом, проскочить, но не остановиться, а помчаться дальше. Не размениваясь больше на мелочи, напасть сразу на главного. Вожак, он в любой стае вожак.
Хлестнули по спине плети, обжегши изогнутое в прыжке тело, застлало красной пеленой прозрачный разгоряченный воздух перед глазами. В меня метили с нескольких сторон, и гибкие ленты стегнули, свились на талии и ногах и потянули назад. Оборвались, срезанные острыми лезвиями когтей, а я уже допрыгнула. Руки готовы были сжаться на горле лорда. Успела бы точным ударом переломить хоть один позвонок, кабы не прочный, очень прочный щит. В огненных трещинах моей силы, но не проломленный, о который в кровь разбила лоб.
Дар лорда был мощнее моего, а потому сумел остановить в последний миг. Что-то хрустнуло, запахло металлом и красной липкой жидкостью. Новые огненные плети уронили на землю, протащили по красивой белой дорожке, испачкавшейся бурым, и в общем-то ничто не мешало добить, потому как я выдохлась и мне стало все равно. Думаю, добили бы, не прозвучи над головой короткое: «Стоять!»
