Кажется, я правителю Южных земель оплеуху отвесила на глазах у слуги, а слуга, наверное, добудиться меня не смог. Однако вины за собой не ведала. Совсем никакой. С повеления Зория меня весь день в его приемной продержали, ни воды, ни куска хлеба не предложили. Уснула ведь не только от усталости, слабость тоже давала о себе знать. Вот одного из них отдать бы на растерзание ледяного лорда, который ни в снежном учении, ни в иной науке устали не знал, поглядела бы на них поутру.
— Живо в мой кабинет, — рявкнул Зорий и развернулся так стремительно, что каблуки натертых до блеска туфель щелкнули. Быстрым шагом он умчался в глубину дома, скрывшись за одной из дверей.
Пока я протерла глаза и выкарабкалась из кресла, потянулась, разминая затекшие мышцы, отведенное мне «живо» точно прошло. Слуга так и стоял рядом молча и с круглыми глазами, он столь непочтительных чародеек не каждый день здесь встречал.
Побрела к нужному входу, отворила и обнаружила длинный коридор с двумя рядами дверей по сторонам.
— В какую заходить? — обернулась.
— По левую руку, в самом конце, — пришел в себя он.
Отыскала кабинет быстро и вошла я в него живее, чем ранее двигалась. Зашла и снова наткнулась на взбешенный взгляд.
— Стучать не учили?
— Велел поторопиться, значит, меня ожидаешь.
Огненный маг побледнел, а на коже даже приглушенные пламенные узоры проявились.
— Это еще что за «велел» и «ожидаешь», я вас спрашиваю?
Не проснулась я, точно не проснулась еще. Они же все тут по-сложному друг к дружке обращались. Это в крепости ледяной можно было каждого по имени назвать или тепло, по-дружески на «ты», а здесь порядки иными оказались.
— Велели, ожидаете, — исправилась, стараясь приглушить окаянный зевок, так и норовивший смазать речь и раскрыть рот до ушей.
— Именно! — узор с бледной кожи исчез, и лысина блестела уже не так яркою. — И стучите, когда собираетесь войти, даже если входите за мной следом.
Если за ним следом, то как тогда стучать? По спине?
Зорий решил не вдаваться в пояснения, а окинул меня взглядом и кивнул:
— Форму надели, хорошо. А теперь о ваших обязанностях. Работать начнете на границе, первое время будете заступать на смену у Зимнелетки. Пока каждую ночь, а дальше посмотрим. Время делите с напарником. Теперь можете идти.
И отвернулся к огромному столу, который вкупе с камином, не меньше моего роста, занимал треть комнаты. Я полюбовалась вполне себе широкой спиной ровно минуту, до конца уяснила, что ради вот этих нескольких слов меня и заставили весь день в приемной сидеть. Обиделся лорд, не застав пришлую чародейку в отведенном жилище. Повернулась и уже хотела выйти, как в затылок прилетело: «Стоять! Не слышу ответа по всей форме!»
Притормозила, задумалась о форме, после глянула на Зория из-за плеча, а у того лысина снова сияет. Довожу я его? Как есть довожу. Прямо с первой встречи и до белого каления.
— Буду заступать каждую ночь на смену на границе у Зимнелетки, — повторила его слова.
— Во-первых, развернитесь, во-вторых, склоните голову, а в-третьих, скажите: «Будет исполнено, лорд».
Развернулась, мотнула головой вверх-вниз, а до фразы не дошло. Голова закружилась, а попытка форме соответствовать бесславно завершилась разбитой статуэткой с красивого комода. Она была фарфоровой и покрыта позолотой, а еще казалась очень изящной, пока я не схватилась за комод, случайно зацепив ее рукой.
— Вы это нарочно? — зашипел презлющий Зорий, бледнея и покрываясь красными полосками. Ну точь-в-точь его кузина, когда про лорда узнала.
— Только если устать и оголодать нарочно можно, тогда да, — ответила, разглядывая тонкие осколки под ногами. У мачехи была одна статуэтка из фарфора, и она ее пуще глаза берегла.
Южный лорд не нашелся с ответом в первый миг, а после с яростью махнул на меня рукой, и, готова поклясться, с кончиков его пальцев посыпались искры.
— Идите! Свободны!
— А форма? — приспичило уточнить.
— Прочь, я сказал! И чтобы в ближайший час мне на глаза не показывалась!
Маг позабыл выкнуть в конце, но, может, он со мной вскоре и вовсе это обращение забудет, кто его знает?
На улице прохладно стало, а воздух такой, что пить можно. Вот только морозом не пах.
— Ну как? Идем? — раздалось из темноты.
Я сразу спросила:
— Куда? — Хотя сама даже испугаться не успела, что за голос такой, а тела не вижу.
— Провожу до дома. Сад большой, еще заблудишься. Напарники ведь теперь.
Из темноты показался тот самый чародей, что весь день со мной возился.
Напарники, значит?
— Ну, веди.
Парня этого звали Авив. А представился он как-то смущенно. Назвал имя, хмыкнул и пробормотал: «Тезками будем».
Глянула на него искоса, а он пояснил: «Мое имя толкуется, как весна. Глядишь, и поможет это нам вместе работать. Сговоримся?»
— Что не сговориться, — пожала плечами, — ты если расшаркиваться с собой не велишь, так я только рада столковаться буду.
— Да ну, — махнул он рукой, — я здесь на самом неприметном положении, на посылках вечно. Не свезло родовитым уродиться, уступаю местным кнезам по знатности имени, а вот по силе почти равны. Оттого Зорий и терпит.
И хорошо. Мне же для полного счастья только знатного в напарники не хватало. А южный лорд, может, не так и плох, коли умеет дар в расчет взять, не только по верхам судит.
Так незаметно дошли и до той границы сада, где у мелкой речушки притаился мой домик на сваях.
— До завтра, — попрощался Авив, настоявший, чтобы я его Вивом звала, — к вечеру перенесут нас с тобой к границе, там и службу начнем.
Я кивнула и с тяжелым сердцем взобралась по высоким ступеням деревянной лестницы. Присела на верхней, прижалась лбом к ладоням, пережидая вновь накативший приступ горького отчаяния, пытаясь изо всех сил изгнать из головы снежный образ, не дававший ни минутки покоя изведать. Проросла окаянная заноза так незаметно, так глубоко, что все сердце сейчас обледенело от горя. И ведь не дарованная, не наколдованная, а из тех, которые откуда ни возьмись берутся. Вздохнула глубоко несколько раз, заставила себя подняться и толкнула дверь. Переступила порог и остановилась.
Зорий ведь предупредил, что разогнал всех помощников, а в доме тем временем красовались на полу два разноцветных тканых ковра, на окне колыхались легкие красные занавески, кресла стояли по кругу, а на них расшитые подушки целой грудой набросаны. Кровать с ярким малиновым балдахином и сеточкой тонкой закрыта до самого низа, а там еще комоды и шкаф обнаружились, все из лакированного дерева и с красивыми узорами, вручную расписанными. Не жилище, а покои дворца огненного.
