— Могла ты так сильно его любить, чтобы вновь отыскать?
Ответа на этот вопрос ему никто не дал. Было лишь два цветка, один, подаренный на память счастливой Азарией, и второй, врученный печальной чародейкой со словами: «Этот не сгорел, дело за малым осталось, лорда при встрече победить».
Разбудили меня громкие крики и ругань, причем ругался Акила. Я привстала, посмотрела в окно, за которым только начинало светать. Быстро накинула на себя рубашку, натянула штаны и поспешила на первый этаж, но уже на середине лестницы остановилась, а после и вовсе запрыгнула на деревянную перекладину, чтобы оказаться повыше, и уселась поудобнее, покачивая ногой и наблюдая за очередным развлечением чародея.
С моим появлением жизнь Акилы наполнилась таким количеством забот, что я могла бы устыдиться, не обнаружь старый медведь огромного удовольствия от этих перемен.
— Паскудник этакий! Я тебя в дом пригласил, я тебе угощение предложил, а ты что? На богатство, на знатность рода позарился! Сволочь последняя! Да чтобы я за тебя свою кровинушку отдал!
Дальше я наблюдала, как к выходу метнулась какая-то тень, а вслед ей полетел букет и прицельно попал по макушке. Громкий стук дверью подтвердил, что очередной кандидат в женихи исчез из длинного списка тех, кто прислал Акиле записки с просьбой о встрече.
— Видала? — подбоченившись, спросил медведь и громогласно захохотал.
— Он ловкий. Аккуратно промчался, даже ловушки миновал.
Многие из нерасторопных кандидатов сбивали стулья, спотыкались на ровном полу, врезались в огромные шкафы. Акила накрутил поверх гладких плит солнечных нитей, а заметить и миновать их без вреда только хорошие чародеи и могли. И нисколько не заботило удочерившего меня медведя, что недавно купленная мебель лишается порой важных частей: то дверца отвалится, то ножка отломится.
— Ловкач еще тот. Завтракать пойдем, а после на тренировку.
Я спрыгнула на лестничную площадку, а чародей запрятал в безразмерный карман гладкий хрустальный шарик.
Как только прежде осаждавшие дом на сваях женихи протоптали новую дорожку к дому Акилы, мой нынешний наставник придумал удивительный способ, как даже самых настырных отвадить раз и навсегда. Однажды извлек из кладовой, доверху набитой разной всячиной, деревянную коробку с опилками, а из нее достал этот шар.
— Сфера правды или камень правды, — объяснил он мне. — Редкая штука.
Чародей поведал, что в прежние времена эти вещицы магические имелись в домах, обладавших немалой властью людей. Князей, например. Добывался редкий камень для сфер на северной стороне в горах Вечного холода, пока все залежи не закончились. А поскольку камень хрупким был, то и обращаться с ним следовало весьма осторожно.
— Раньше при дворе каждого князя имелся, немало заговоров такие сферы предотвратить помогли. — При этих словах наставник помрачнел.
— И камню совсем невозможно соврать? — спросила я тогда, осторожно коснувшись кончиком пальца гладкой поверхности.
— Невозможно, — кивнул чародей, а в ответ сфера полыхнула лазурным сиянием и погасла. — Видишь? Она подтвердила.
Вот так Акила и придумал избавляться от настырных женихов, задавая при личной встрече один вопрос: «Ты дочку мою любишь?» А после, когда сфера полыхала пурпурным, наступал любимый момент чародея — выдворение кандидата из особняка.
Самым верным из числа появившихся с новым статусом избранницы Яра и наследницы Акилы поклонников оставался, как ни странно, Зорий. Тот регулярно являлся к принявшему жилой вид особняку и настаивал на встрече со мной. На признание главного чародея сфера отреагировала слабеньким лазурным туманом с легкими вкраплениями пурпурного. Когда я удивилась странному смешению цветов, Акила пояснил, что чародей, похоже, сам пока не определился с чувствами.
— Ну то, что ты его зацепила, и так понятно, вон как упрямится, шастает сюда, будто дел других нет.
— Так я и зацепила. Плечо ему после первой нашей встречи лечили.
— А я не о прямом попадании речь веду. Ты ведь мало того что отпор дала, так на поцелуй великого сердцееда как отреагировала?
— В переход его закинула.
— Верно, — рассмеялся Акила. — В первый в своей жизни собственноручно открытый переход, еще и искупала Зория в Зимнелетке.
Я тогда смутилась, потому что и правда ведь не рассчитала. Так переволновалась и удивилась попытке чародея меня поцеловать, что пространство прожгла насквозь до места, где прежде служила, и швырнула лорда в теплые воды Летней реки.
— Теперь еще шарахаешься от него. Притом, что Яр тебя силой наделил, ты для Зория завидная невеста, понимаешь? Ну как он из-за тебя положения лишится? Вот и собирается прибрать к рукам, ведь не безродная к тому же. По этим причинам сам разобраться пытается в истинных своих чувствах, взаправду нравишься или нет.
Я вздохнула.
— Все не как у людей. А почему такого нет, кто сразу знать будет, что любит меня?
— Ну любовь часто постепенно приходит, чтобы сразу с головой накрыла, такое редкость. Хотя я именно подобное чувство когда-то испытал.
И он грустно вздохнул и потрепал меня по волосам.
— Акила, я вопрос хотела задать, — выцепив из волос ледяную заколку, протянула ее на ладони чародею, — сила моя теперь силе лорда равна, ты так говорил?
— Вас обоих даром боги наделили.
— Почему тогда не выходит растопить?
Мой новый наставник взял заколку и покрутил в руках.
— Бренн подарил? — хмыкнул медведь.
— Он самый. — Я отчего-то насупилась после его хмыканья, словно чародей надо мной потешался, хоть он и не думал.
— Смотри, девочка, как бывает, — он устроился рядом и покачал заколку на ладони, — есть настоящие ледяные вещи, созданные с помощью магической силы. Маг вдыхает свой лед, и вещь служит очень долго. Но есть такие, что можно сотворить, завязав на своем даре. Они прочнее в сотни раз, но зато если уходит из жизни сотворивший, тогда и крошится подарок. Обычную вещь ты со своим огнем сейчас без проблем растопишь, а с Бренном силы равны, вот и не топится заколка.
Я приняла от наставника обратно ледяной цветок.
— Вот же обеспокоился лорд никак веселья ради. Сказал ведь тогда: «Коли сама не растопишь», — а у меня и шансов растопить не было.
— Что есть, то есть, — хмыкнул Акила, а сам умолчал о том, что с помощью ледяной вещицы, которой Весса вновь небрежно заколола кудри, ледяной лорд мог отыскать чародейку повсюду. Эта маленькая особенность и спасла девочке жизнь после вмешательства Яра.
Неладное, эх неладное творилось, вот чуяло его сердце.
Очередного жениха Акила прогнал с помощью сферы, а теперь катал шар в ладонях и рассматривал гладкую, без малейшей трещины поверхность. Будь на ней хоть крохотное повреждение, это привело бы к сбоям. А так магия извне влиять на волшебную сердцевину не могла, но почему же ответ был не таким, какой хотелось бы услышать старому наставнику. Он вдохнул поглубже и повторил вопрос:
