— Бывает…
Мирослава вытерла руки бумажной салфеткой, выбросила ее в сетчатую голубую урну и подошла ближе к фонтану.
Взлетающие ввысь струи воды казались молочными, а брызги, падающие вниз, переливались всеми цветами радуги. По краю чаши, выложенной разноцветной плиткой, важно ходили голуби.
— Ну что, Семен, пожалуй, нам пора в «Маргаритку».
Семен, разнежившийся на осеннем солнышке и сидевший на лавочке, вытянув длинные ноги, тотчас поднялся.
— А «Маргаритка» — приличное кафе? — спросила Мирослава, когда они выехали на шоссе.
— Да, вполне.
— У меня там деловая встреча, заодно и пообедаем.
Шофер согласно кивнул.
Они подъехали без десяти двенадцать.
Карелин уже стоял на крыльце и крутил в руках брелок с ключами.
— Надеюсь, я не опоздала? — спросила Мирослава, подходя к нему.
— Нет, это я освободился раньше. Вы на машине?
— Да, Трофимов-младший выделил мне машину с водителем. Вы не будете возражать, если я усажу Семена где-нибудь в уголке и накормлю.
Максим молча кивнул.
Они вошли в кафе. Мирослава усадила водителя за столик у колонны, а сама расположилась у окна с Максимом.
Народу почти не было.
Максим, как и Семен, заказал рагу из баранины и картофельную запеканку, а на десерт булочки с корицей. Мирослава обошлась овощным салатом и яблочным пирогом.
Карелин молча пододвинул к ней листок бумаги. На нем было все, о чем она просила.
— Спасибо.
— Я могу спросить, зачем вам понадобился Ладашинский Илья?
— Можете спросить. С его бывшей женой Раей когда-то встречался Олег, потом они расстались. Но, встретив Раису, Олег вспомнил прошлое…
— Понятно. Но Илья, они развелись с Раисой. А у Ладашинского компьютерный бизнес. В криминале не был замечен…
— Спасибо. Буду иметь в виду.
Мирослава замолчала, а потом все-таки спросила:
— Вы не думаете, что Ладашинские расстались из-за Коршунова?
— В смысле?!
— Ну, я думаю, что большинству мужчин не очень приятно узнавать, что жена в пору юности была стриптизершей в не вполне приличном месте.
Карелин в ответ только хмыкнул, а потом спросил:
— Вы настроены встретиться с ним?
— Пока нет. Вы ведь не советуете?
— Вам видней. Но, по-моему, Илья и Раиса тут ни при чем.
— Скорее всего.
— Вы узнали что-то новое? — безразличным тоном спросил Карелин.
Но Мирослава догадывалась, что на самом деле опера очень волнует любая новая информация, пусть и по приостановленному делу.
— Пока ничего особенного. Так, общие сведения. Беседовала с соседями Коршунова и с его другом Павлом Семакиным.
— А с Виталием Ромашовым вы где собираетесь беседовать?
— Пока не решила. А вы что посоветуете?
— Думаю, лучше вечером подъехать к нему домой. Он живет один. Квартира ему досталась от тетки. На работе вам с ним побеседовать не удастся…
— И кем же у нас работает Виталий Ромашов?
— Бухгалтером в строительной фирме. Собственного кабинета у него нет.
— Понятно… Честно говоря, не думала, что он бухгалтер…
— Ну, почему же. Кстати, он один из всей троицы своих друзей прилично зарабатывает.
Подошел официант, и Мирослава полезла за деньгами.
— Нет, уж, — возмутился Максим, — я же вас сюда пригласил.
— У нас деловое свидание, и мои расходы оплачивает клиент. Максим, ну же!
Он нехотя уступил, не сомневаясь в том, что Волгина хорошо осведомлена о заработках оперативников… Они посидели еще несколько минут, разговаривая ни о чем…
— А вы давно работаете детективом? — спросил Максим.
— Да как вам сказать. Не так, чтобы… После юридического год проработала следователем. Но субординация и прочее — не для меня. Вот я и подалась в свободное плавание.
— Не жалеете?
— Нет.
— А я бы так не смог.
— Как?
— Ну, когда за спиной никого нет. И корочки отсутствуют.
Мирослава рассмеялась.
— Поначалу, конечно, нелегко, но потом быстро привыкаешь. К тому же я сотрудничаю с органами, и у меня есть друзья, знакомые…
— Понимаю. — Он взмахнул длинными густыми ресницами, от которых не отказалась бы любая красавица.
— Макс Фактор…
— Что?! — Брови Максима взлетели вверх.
— Ресницы у вас шикарные, засмотрелась, — улыбнулась Мирослава.
Карелин смутился, щеки его вспыхнули, а глаза потупились. Но когда его ресницы снова взлетели вверх, Мирослава увидела, что глаза оперативника сияют.
В общественном сознании почему-то укоренилась мысль, что женщины любят ушами. На самом деле мужской слух впитывает добрые слова быстрее губки.
— Я так благодарна вам, что вы мне помогаете.
— Но вы мне тоже в какой-то мере помогаете, — отозвался он с искренней улыбкой.
Расстались они добрыми друзьями, вполне довольные друг другом.
Мирослава решила не терять время и навестить Митрохину и Шаповалову, адреса которых дал ей Рябинкин. Она позвонила обеим по телефону.
Телефон Людмилы оказался выключенным, а Анна отозвалась и согласилась поговорить с детективом.
Жила Шаповалова в элитном районе в недавно построенном доме. Консьержка, прежде чем пропустить Мирославу, позвонила в квартиру и, получив от хозяйки разрешение, сказала:
— Проходите.
Поднявшись по лестнице, выстланной ковром, Мирослава собралась нажать на звонок, но не успела, дверь распахнулась. На пороге стояла крашеная блондинка, можно даже сказать, классическая блондинка…
Она распахнула голубые глаза и спросила:
— Так это вы детектив?
— Я. — Мирослава достала и показала свое удостоверение.
— А, — отмахнулась Шаповалова, — проходите.
Мирослава сбросила в прихожей туфли по старой привычке, да и не хотелось топтать белоснежный ковер в коридоре. Хозяйка провела ее в гостиную, которая поражала дороговизной отделки и мебели, но была какой-то ненастоящей, а кукольной…
Анна усадила гостью на диван и спросила:
— Хотите кофе?
— Если можно, чай.
— Чай, так чай. — Блондинка позвонила в колокольчик, и через миг в комнату вплыла осанистая матрона в черном платье, белом фартуке и с кружевной наколкой в волосах.
