— Ну что вы, — улыбнулась Алена. — Мария их нам подарила. Вообще-то я веду начальные классы, и сын Марии Ваня учится во втором. Но Белкина не только написала портреты для этого кабинета, ее картины висят в фойе и в актовом зале, а также в кабинете физики и химии.
— Хороший у вас меценат, — улыбнулась Мирослава.
— Да, не жалуемся. Мы стараемся не собирать с родителей деньги. Просто каждый из них помогает школе, как может. Естественно, по желанию.
— И много желающих?
— Конечно!
— Как это?!
— Кто-то помогает делать ремонт, кто-то возит детей на экскурсии, кто-то привозит фрукты для столовой из своего сада, кто-то ведет кружки. В общем, все у нас принимают посильное участие. Город небольшой, в районе почти все друг друга знают и стараются помочь. Тем более что у нас очень хорошая школа, и педагоги, и классы, и отношение к ученикам.
Мирослава не перебивала Алену.
— Многие наши ученики заканчивают школу с отличием и потом поступают в высшие учебные заведения не только в вузы столицы губернии, но в высшие учебные заведения Москвы.
— Наверное, вашей школе повезло с педагогами.
— О да! Вы знаете, наши местные предприниматели — «отцы города» совместными усилиями предложили хорошую зарплату учителям, и сейчас у нас много молодых преподавателей.
— А вы тоже учились в этой школе?
— Нет, — покачала головой Саранцева. — Мы жили в другом районе, и я ходила в школу за углом. Зато в этой школе преподавала моя мама.
— А сейчас?
— А сейчас она в Норвегии.
— На экскурсии?
— Нет, — Алена покачала головой, — она теперь там живет. Мой отец умер, и мама во время одной из своих поездок в Питер познакомилась с норвежским ученым, вышла за него замуж и теперь живет в Осло.
— А вы решили остаться?
— Да, — Алена упрямо тряхнула своими льняными волосами, — я не хочу уезжать из России, и мне нравится мой город.
— Мне тоже понравился Н-ск, хотя я здесь впервые. У вас так уютно и… ощущается уверенность в том, что так будет всегда.
— Вы правы, у нас просто замечательный город, — обрадованно заключила Алена и, пристально посмотрев на Мирославу, проговорила: — Мария сказала, что вы — детектив и расследуете дело об убийстве Коршунова.
— Да.
— Спрашивайте, что вас интересует.
— Мне сказали, что Олег ухаживал за вами.
— Кто сказал?
— Одна из свидетельниц.
— Она ввела вас в заблуждение. — Алена сжала губы.
Мирослава бросила на нее озадаченный взгляд.
— Да, да, — быстро проговорила Саранцева, — он не ухаживал за мной, он меня домогался!
— Простите…
— Ничего. Он быстро понял, что ему ничего не обломится, но решил отомстить мне и отыграться на Феде. Федя — это мой жених, — пояснила Саранцева.
— Он хотел расстроить ваши отношения?
Алена кивнула:
— Он надеялся запугать Федю, угрожал ему и однажды даже избил.
— Вы обращались в полицию?
— Нет, Федя не захотел, он сказал, что сам разберется.
— У него была такая возможность?
Алена снова покачала головой.
— Но я непременно придумала бы, как отвадить Коршунова от нас, — сказала она, — но тут вот…
— Разрешилось все само собой.
— Да, к счастью. Простите, но я уверена, что никто об Олеге не печалится, кроме его матери.
— А его друзья?
— Друзья? — скептически переспросила Алена. — Я думаю, им все равно.
— Но они же дружили с раннего детства.
— Ну и что. — Саранцева пожала плечами и произнесла с нескрываемым презрением: — Друзья такие.
Мирослава помолчала, потом тихо сказала:
— Спасибо вам за то, что нашли время поговорить со мной.
— Я не могла отказать Маше.
— Я понимаю, что в глубине души вы… благодарны тем, кто разделался с Коршуновым.
— Неправда!
— К сожалению или к счастью, это правда. Не мне вас судить. И тем не менее, спасибо.
Алена вздохнула:
— Если бы вы знали Коршунова!
— То, возможно, сама бы пристрелила его? — усмехнулась Мирослава.
Саранцева не ответила.
— Во всяком случае, если вы что-то вспомните, то позвоните мне, пожалуйста, — Мирослава протянула девушке свою визитку, — я буду вам очень благодарна.
— Если вспомню, позвоню, — пообещала та.
— Ну, что? — спросил Семен.
— Даже и не знаю, что вам сказать…
— Значит, ничего нового, — констатировал он.
— Можно и так сказать, Сема.
Обижать любопытного водителя Мирославе не хотелось, но и обсуждать ход расследования, тем более.
Какое-то время они молча ехали по улицам Н-ска.
За деревянными заборами виднелись сады. Фруктовые деревья: яблони, груши, вишни, ранетка, слива… Пахло опавшей листвой и кострами.
Мирослава думала об Алене Саранцевой и об Олеге Коршунове. Что же он был за монстр, если даже девушка, которую Мария Белкина изобразила чуть ли не святой, рада его гибели.
— Еще покатаемся или домой поедем? — нарушил ее размышления Семен.
— Давай, Сема, домой.
Он кивнул, посмотрел на нее в зеркало и по простоте душевной решил приободрить.
— А я уверен, что у вас все получится, — сказал Семен и лучезарно улыбнулся.
— Спасибо, Сема, я тоже так думаю. — Мирослава дотронулась до его плеча и тихонько его сжала.
— Ну, вот и приехали, — все тем же оптимистичным тоном заявил водитель.
Высадив детектива возле дома Трофимова, он озорно посигналил коту, вышедшему посмотреть, кто же там приехал, и умчался.
Василию шутка Семена пришлась не по вкусу, он сердито фыркнул.
— Не обращай внимания, Вася, — сказала ему Мирослава и пошла в дом.
На кухне она разогрела вчерашние котлеты, щедро поделившись с котом. После трапезы Василий подошел к ней, заглянул в глаза и потряс хвостом.
— Я тоже, Васенька, тебя люблю, — отозвалась она, погладила выгнутую спинку и отправилась в гостиную к компьютеру.
По электронной почте Мирослава послала Морису фотографии Н-ска, которые успела нащелкать, путешествуя по городу с Семеном. А в ответ минут через двадцать она получила длинное письмо с изысканным описанием собственного осеннего сада… Особенно ей понравились «цветочки и листики, похожие на бабочек».
