Про мозги в рекламе ничего не говорилось… Оно и понятно, всякий имеющий мозги, услышав этот ролик, лишь печально усмехнется.
— Да, очень умный, — охотно согласилась Маргарита Осиповна и с умилением поглядела на водителя, который уж залез в пакет, достал булочку и стал с удовольствием ее жевать, не забывая восхищаться. Даже набитый рот не мешал его излияниям.
Мирослава, недолго думая, сама села за руль.
— Я сам, — забеспокоился Семен.
— Поешь и поменяемся.
— А она мне нравится, — пробормотал водитель, запивая последнюю булочку молоком.
— Булочка?
— Нет, Маргарита Осиповна. А булочки, само собой, просто шик.
— А молоко?
— Вкус, как у деревенского.
— Оно, наверное, такое и есть.
— Надо мне переквалифицироваться в детективы.
— Зачем?!
— Чтобы есть каждый день такие вкусные булочки, — философски заметил Семен.
— Детективов, Сема, не всегда булочками угощают.
— А чем еще? — живо заинтересовался водитель.
— Пулями, например…
— Нет, этого добра мне не надо.
— Или бранью.
— Полегче, но тоже не хочу.
— Так что оставайся шофером.
— Уговорили, — вздохнул он.
— Куда теперь?
— Знаешь, где у вас находится магазин «Ткани»?
— Знаю, есть большой магазин на Олимпийской.
— Нам нужен тот, что на Георгиевской, тридцать восемь.
— А, знаю. Едем?
— Едем.
Огромный магазин «Ткани» представлял собой трехэтажное здание, украшенное барельефами и разноцветными витражами.
— Богато живете, — заметила Мирослава.
— Не все ж губернским и прочим столицам форсить, — отозвался Семен с явными нотками гордости в голосе.
— Ладно, пойду узнаю, кто у них директор.
— А я почитаю. — Водитель достал книгу.
На первом этаже магазина располагался большой вестибюль, уставленный кадками с фикусами и розанами.
Мирославе этот интерьер напомнил детство, и она ностальгически улыбнулась. Улыбка получилась немного грустной.
По широкой лестнице она поднялась на второй этаж, вошла в зал и спросила у первого попавшегося на ее пути продавца, как ей найти директора магазина Аллу Евгеньевну Матвейчук.
— Вам нужно подняться на третий этаж и свернуть по коридору налево, там на двери будет табличка.
— Спасибо.
В приемной на месте секретаря сидела ни длинноногая большегрудая дива, а скромно одетый парень в очках. Таких часто называют ботаниками.
— Вам кого? — вежливо спросил он.
— Могу ли я видеть Аллу Евгеньевну Матвейчук?
— Думаю, что можете. А как о вас доложить?
— Детектив Мирослава Волгина. — Она протянула ему удостоверение, которое он внимательно прочитал.
— Присядьте на минуточку, я сейчас спрошу у Аллы Евгеньевны. — И он исчез за дверью кабинета.
Вернулся снова быстрее, чем через минуту:
— Проходите, Алла Евгеньевна вас примет.
Мирослава постучала и вошла.
Навстречу из-за стола ей поднялась стройная блондинка лет тридцати пяти.
— Чем обязана вашему визиту? — спросила она, поздоровавшись.
— Я хотела поговорить об Анне Полянской.
— Об Ане? — удивилась Матвейчук. — Но Ани больше нет.
— Да, я знаю…
— Тогда я не совсем вас понимаю.
— Вы знаете о том, что с ней произошло?
— Конечно, знаю, присядьте.
Мирослава села напротив хозяйки кабинета.
— Как вы думаете, — спросила она, — Вероника Полянская пришла хоть немного в себя после потери сестры?
— Это только говорят, что время лечит, — вздохнула Алла Евгеньевна.
— А на самом деле?
— На самом деле нет, — ответила Матвейчук, не глядя на детектива. — Конечно, боль немного притупилась, тем более что у Вероники трое детей.
— Я слышала, двое.
— Весной родился третий. И я его крестная, — добавила она гордо.
— Вы давно знаете семью Полянских?
Матвейчук кивнула.
— Значит, вся история происходила на ваших глазах?
— Да.
Алла Евгеньевна помолчала, постучала карандашом по столу и продолжила:
— Тем мерзавцам ничего не было. Вероника не находила себе места. Сначала металась, и я с ней заодно. Но все попусту. Потом Вероника вся переключилась на здоровье сестры. Старалась поддержать ее, помочь забыть этот кошмар и начать жизнь заново. Но, увы, ничего у нас не получилось. Аня сломалась и ушла…
Алла Евгеньевна прижала ладони к вискам и помассировала их подушечками пальцев.
— Извините, когда я вспоминаю эту историю, у меня начинает невыносимо болеть голова.
— Понимаю.
— Хотите, я отвезу вас на кладбище на могилу Ани. Вероника там бывает несколько раз в год. А скоро годовщина.
— Хочу.
— Тогда поехали прямо сейчас.
Они вышли из кабинета, Матвейчук что-то сказала «ботанику», он понимающе покивал, и они спустились вниз.
Семен, внимательно следивший за выходом из магазина, увидел, как Мирослава вышла с какой-то симпатичной блондинкой, и обе сели в белую «Ауди».
Когда автомобиль тронулся с места, Семен поехал за ним. Он предположил, что женщины решили уединиться для беседы в каком-нибудь кафе.
Когда автомобиль выехал за город, Семен пожал плечами, пытаясь угадать, куда же они направляются. Может, на дачу Матвейчук? И каково же было его удивление, когда «Ауди» остановилась возле ворот кладбища.
Женщины вышли из машины и пошли по центральной аллее. При входе они купили живые розы и искусственные лилии.
Семен колебался не больше минуты. Нет, он не должен оставлять детектива без прикрытия. Хотя ни детектив, ни Трофимов ничего подобного ему не поручали.
Поставив автомобиль на сигнализацию, водитель двинулся следом, стараясь держаться на расстоянии.
Минут через десять Волгина и Матвейчук свернули направо и, прежде чем остановиться, прошли еще несколько метров.
Семен спрятался за разросшимся кустом парковых роз, который еще не уронил наземь всей листвы.
— Вот и наша Анечка, — тихо сказала Алла Евгеньевна и смахнула слезу.
Мирослава молча всматривалась в лик худенькой светловолосой девушки. Особенно ее поразила застывшая в глазах безысходность.
