— А зачем бежал через кусты?
— Ну, как же?! — удивился он непонятливости детектива. — Я же должен был вас опередить.
— Спасибо тебе, Семен! — горячо произнесла Мирослава.
— За что?!
— За то, что ты беспокоился обо мне.
— А как же иначе, — ответил он скромно, но на самом деле был до глубины души тронут ее благодарностью.
— Сема, а у тебя есть сейчас какое-нибудь желание? — спросила Мирослава, точно зная, что он ей ответит.
И не ошиблась.
— Поесть бы, — вздохнул Семен и преданно взглянул в ее глаза.
— Ты просто, как Шура, — весело рассмеялась Волгина.
— А кто это Шура? — осторожно спросил Семен.
— Это мой близкий друг, очень хороший.
— Но я ведь тоже теперь ваш друг? — спросил он простодушно.
— Конечно. — Не стала Мирослава огорчать шофера.
Он широко улыбнулся, удовлетворенный ее ответом.
— Кафе на твой выбор, — сказала Волгина.
Он кивнул и уверенно повел машину туда, куда известно было только ему.
Позднее Мирослава оказалась довольна его выбором. Кафе оказалось довольно скромным, но готовили в нем великолепно.
Видя восторг в ее глазах, Семен придвинулся к ней поближе и шепнул:
— У них шеф-повар итальянец. У него в Риме свой шикарный ресторан.
— А что же он делает здесь?!
— Хочет поближе изучить жизнь российской провинции.
— Зачем?!
— А кто их поймет этих иностранцев, — беззаботно отозвался Семен.
Глава 9
— Эх, Вася, и почему поблизости нет Бабы-яги?
Кот посмотрел на детектива озадаченно… Мирослава, истолковав его взгляд по-своему, объяснила:
— Понимаешь, Василий, во всех сказках Иван Царевич приходит к Бабе-яге, она дает ему клубок, нитка разматывается и указывает верное направление, в смысле — правильной дорогой идете, товарищи!
Василий зевнул и свалился на бок.
— Да, ты, конечно, прав, нечего попусту мечтать, нужно самой клубок разматывать…
Звонок от Карелина, несмотря на то что она его ждала, застал Мирославу врасплох.
— Да, Максим, — сразу отозвалась она.
— Да в смысле? — не смог удержаться он.
— В том смысле, что я очень внимательно вас слушаю.
— Личность погибшей на стройке установлена. Табачникова Ирина Федоровна. Кличка Ира-Мореходка. Три ходки. Мечтала о мореходном училище. Работала матросом на барже.
— Как с наркотиками?
— В крови не обнаружено. Но, вроде бы, раньше ими баловалась.
— А что с отпечатками обуви на стройке?
— Женские. Туфли на каблуке тридцать девятого размера.
— У меня для вас есть сюрприз.
— Какой?
— Можно к вам приехать?
— Жду.
Добравшись до отделения, Мирослава нашла Карелина в кабинете одного. Он быстро разлил в чашки чай и придвинул ей пакет с бубликами.
Мирослава улыбнулась и пригубила чай. Зеленый с жасмином и качественный.
Она была тронута, что он запомнил ее пристрастия, и послала ему благодарный взгляд. Его губы тронула едва заметная улыбка.
— У вас есть фото Табачниковой без одежды?
Он молча раскинул на столе перед ней веером несколько снимков.
Мирослава выбрала те, на которых можно было хотя бы приблизительно рассмотреть наколки.
— Так, — кивнула она будучи почти полностью уверенной в том, что одна из трех ночных фурий, посетивших Павла Семакина, именно погибшая Табачникова Ирина Федоровна.
— Что так? — не выдержал Карелин.
Вместо ответа Мирослава спросила:
— Вы были в больнице у Павла Семакина?
Максим кивнул:
— А как же.
— Ну?
— Что ну?! Молчит, как партизан.
— То есть?! Он не сказал, почему выбросился из окна.
— Сказал, депрессия у него. Все слишком умные стали, — сердито ответил Карелин.
— А что он сказал следователю?
— С Рябинкиным сами разговаривайте. Мне он не докладывает.
— Понятно. Тогда слушайте, когда мы с Богданом Трофимовым были у Семакина, он рассказал, что был изнасилован тремя женщинами в масках. Он запомнил голоса и наколки на теле одной из них. И не просто запомнил, но и нарисовал их.
— Нарисовал?!
— Да, смотрите. — Она положила перед оперативником рисунки Семакина.
Максим присвистнул, внимательно их рассмотрел, после чего открыл файл на компьютере, увеличил и сравнил изображения.
— Одно и то же, — кивнул он, — как вам удалось разговорить Семакина?
— Честно говоря, не знаю. Я и усилий особых не прикладывала.
— Значит, вы везучая.
Мирослава едва заметно улыбнулась.
— Меня только одно смущает, — проговорил Карелин задумчиво, — почему Паша прыгать надумал именно сейчас. Неужели и впрямь депрессия?
— Не совсем. Его начали шантажировать, вымогая деньги и угрожая тем, что, если не заплатит, с ним будет то же, что с Коршуновым. Денег у Паши не было. И тогда он попытался решить вопрос кардинально.
— Почему же он не обратился в полицию?
— Я спрашивала у него об этом…
— И что?
— Он упомянул об истории с Полянской и не решился идти с этим в полицию. Кстати, перед процессом отмщения ему показали фотографию Анны Полянской.
— Но ведь девочки нет в живых.
— Нет, — согласилась Мирослава, — но тем не менее.
— Значит, некто все-таки мстит за Анну. Но почему через столько лет? Может, у нее имелся возлюбленный?
Мирослава пожала плечами.
— Неплохо было бы предъявить фотографии Табачниковой те, что со стройки, Виталию Ромашову, — сказала она.
— Вы думаете, что его тоже насиловали?
— Уверена.
— Только почему фотографии именно со стройки? Можно прижизненные…
— Нет, нужны именно те. Он должен испытать потрясение, иначе Виталий не заговорит.
— Вы думаете, он так сильно обрадуется?
— Нет, я думаю, что он придет в отчаяние. И так как ему будет больше нечего терять, он заговорит.
— Хорошо, берите фото. Вам легче добиться его признания.
— Я тоже так думаю…
