— Астахова Марина Павловна?
— Она самая, — отозвались недружелюбно.
— Поговорить надо. — Карелин развернул перед глазком свое удостоверение.
Послышалось топтание на месте, потом шаги, затем стали долетать обрывки телефонного разговора.
— Бдительная особа, — хмыкнул Карелин, — в отделение звонит, сверяется.
Еще минут через пять раздалось щелканье замков. Дверь им открыла сухопарая особа лет тридцати семи с длинным острым носом и не менее острым взглядом небольших карих глаз.
Волосы мышино-серого цвета были стянуты на затылке в конский хвост, вернее, в мышиный хвост.
— Проходите, — процедила она нехотя сквозь зубы и провела их в небольшую комнату, убранную скромно, но опрятно и, судя по всему, служившую хозяйке и спальней, и гостиной для приема гостей.
— Ну, — прошипела она вместо обычного приветствия.
— Мы хотели поговорить с вами о Табачниковой Ирине Федоровне.
— А чего о ней говорить? — буркнула Астахова. — Умерла Ирка.
— Она не умерла, — осторожно поправила Мирослава, — ее убили.
Коричневые глаза хозяйки дома сверкнули недобрым огнем:
— Вот и ищите убивца, ко мне-то зачем пожаловали?
— Чтобы найти того, кто ее убил, нужно побольше узнать о самой жертве.
— Это Ирка-то жертва? — усмехнулась Астахова. — Ну-ну.
— Насколько нам известно, вы долго дружили с Табачниковой?
— Да, мы были товарками.
— И у нее не было от вас секретов?
— Ну?
— Или были?
— Чего вам надо-то?
— Кто был заказчиком изнасилования Коршунова, Семакина, Ромашова?
По перекосившемуся в гневе лицу Астаховой можно было предположить, что она все начнет отрицать, но неожиданно женщина махнула рукой и сказала:
— Не знаю я, кто был заказчиком. — И добавила: — И Лийка не знает. Зря вы ее пытали. Она и так со страха не просыхает с тех пор, как новости поглядела.
— Какие новости?
— Криминальные, — усмехнулась Астахова, — где Ирку показали.
— Как давно вам позвонила Лия Сергеевна?
— Недавно, перед вашим приходом.
— А вообще Попова алкоголик?
— Не думаю. Она редко пьет по несколько дней, только, если с катушек слетает.
— А вы?
— Что я?
— Часто пьете?
— Практически вообще не пью. Это только тупые думают, что, если сидела, то значит, стала запойной пьяницей.
— Спасибо за комплимент.
— Это я не вам, — усмехнулась Астахова, — а вообще.
— А Табачникова алкоголем увлекалась?
Попова покачала головой:
— Нет, она по другой части была…
— По какой же?
— Играть любила. Как попадет в казино, так про все забывала.
— У нее были долги?
— Были, — кивнула Попова.
— И где же она доставала деньги?
— Понятия не имею.
— Значит, она делилась с вами не всем.
— Не придирайтесь к словам.
— А какие отношения были у Табачниковой с мужем?
— С Матюшкой, что ли? Жили они душа в душу, вечно ворковали, как два голубка.
— И при этом Табачникова берет деньги за грязное дело…
— Никакое оно не грязное, — фыркнула Астахова, — парни были, как на подбор. И потом это не измена, а работа.
— А молодой любовник Табачниковой — тоже не измена любимому мужу Матвею Делягину?
— Пронюхали, — констатировала Астахова.
— Так что же это было?
— Увлеклась она. Парень трогательный, как щенок. Ну, и так вот у них вышло.
— Делягин знал об этом?
— Вы что же, думаете, что Матюшка мог Ирку убить? — искренне удивилась женщина.
— Марина Павловна, мы рассматриваем все версии.
— Ну, так вот эту свою версию можете засунуть себе в одно место. Матюха этого не делал. Он бы скорее сам с того дома спрыгнул, чем Ирку толкнул.
— Почему вы так уверены?
— Потому, что знаю их обоих, как облупленных.
— Как вы думаете, заказчиком того дела был мужчина или женщина?
— Баба, конечно, — ни секунды не раздумывая, ответила Астахова.
— Почему вы так думаете?
— А вы сами раскиньте мозгами, разве мужик до такого додумается?
— Ну…
— Вот именно — ну, лапти гну.
— Вы не боитесь быть следующей?
— Я никуда очередь не занимала, — отрезала Астахова.
— Значит, вы не верите, что Табачниковой отомстили за смерть Коршунова.
— Нет.
— Но ваша подруга Лия Сергеевна Попова…
— Лийка — дура.
— Какие же версии у вас?
— Версии должны быть у вас. Вы в полиции работаете. А я за вас надрываться не собираюсь.
— Разве вы не хотите помочь найти убийцу вашей подруги?
— Я думаю, что Ирка сама нарвалась.
— Вот как?
— Так, так, а больше я ничего не знаю, так что освобождайте помещение.
— Вы не знаете, кого именно могла шантажировать Ирина Федоровна? — спросила Мирослава.
От неожиданности Астахова замерла на месте, а потом сорвалась и завертелась по комнате, как юла:
— Я ничего такого не говорила!
— Но намекнули.
— Нечего делать из меня Эзопа!
— Кого? — спросил молодой оперативник.
— Я тебе потом объясню, — буркнул Карелин.
— Какой у нас народ образованный по тюрьмам сидит, — вздохнула Мирослава.
— Я не всю жизнь по тюрьмам сидела! — взвилась Астахова. — Я, между прочим, педагогический заканчивала и два года в детском саду проработала!
— Ужас, — вырвалось у того же юного оперативника.
— С кражами я завязала!
— Но теперь вам светит срок за групповое изнасилование и убийство.
— Вы сначала докажите!
— Докажем, Марина Павловна.
Когда они сели в машину, уже было темно.
— Она что-то знает, — проговорил Карелин.
Мирослава покачала головой:
— Не думаю, скорее догадывается…
— И вы тоже? — скосил он на нее глаза.
