— Так чем обязан? — поинтересовался Филин. Фейери явно пришел к нему в такую рань не просто так.
— Самая малость, — Лаверн очаровательно улыбнулся и сделал молниеносный выпад правой рукой.
Боль, пронзившая Филина, была такой, что на мгновение перед глазами потемнело, а уши заполнило вязким назойливым звоном. «Да он меня убил…» — оторопело подумал Филин и опустил взгляд вниз в полной уверенности, что сейчас увидит рапиру, торчащую из его живота. Но ничего подобного: на его белоснежной футболке не было крови, а звон в ушах медленно уплыл куда-то в сторону. Филин обнаружил, что Лаверн заботливо поддерживает его под руку и внимательно заглядывает в лицо.
— Дышать можете? — спросил фейери. — Дышите.
Филин послушно сделал несколько вдохов и выдохов. Кончики пальцев зудели — поднеся руку с лицу, Филин увидел, что по пальцам бегают бледно-голубые огоньки.
— Не бойтесь, — ласково промолвил фейери. — Меня не надо бояться.
— Что вы со мной сделали? — прошептал Филин. Воздух наполнялся тяжелым дыханием идущего шторма, и Филин понимал, что это исходит от него, а не от Лаверна.
— Немного улучшил вас, — улыбнулся фейери. — Самую малость.
— Это просто ужас какой-то, я так не могу!
— У меня уже голова болеть от этих глаголов!
— Не «болеть», а «болит».
Студенты-рептилоиды, сидевшие в читальном зале библиотеки, хмуро готовились к практическому занятию по общегалактическому русскому, периодически взрываясь нервными воплями, и Анна, которая слушала их краем уха, думала, что этим ребятам придется приложить серьезные усилия.
Ее саму уроки почти не волновали. Она боялась практических занятий с Лаверном.
Фейери изменился: это было не то существо, к которому Анна успела привыкнуть, и это пугало ее все больше и больше. Если раньше у нее создавалось впечатление, что Лаверн видит в ней и остальных милых домашних питомцев, то теперь Анне казалось, что все они — инструменты в его руках. Плохо сделанные, непослушные инструменты, которые необходимо улучшить, чтоб сделать какую-то непонятную и странную работу. Если раньше она смела надеяться, что хоть чуть-чуть понимает Лаверна, то теперь он пугал Анну своей полной непредсказуемостью. Легкомысленный болтун постепенно исчезал, открывая облик таинственного пугающего создания, какого-то запредельного существа из мрачных глубин мира.
Заместитель Филин говорил о личном визите ректора. Но что если ректор просто не успеет? И Лаверн без всяких препятствий завершит задуманное? Получалось, что надежды нет — и это было просто невыносимо.
В кабинет для индивидуальных Анна вошла, не чувствуя ног. Лиза, которая вышла в коридор, выглядела бледной и вымотанной. На вопросительный взгляд соседки она только рукой махнула, ничего не сказала и поплелась к лестнице.
— Что тебе нужно? — спросила Анна, едва только дверь закрылась за ее спиной. Фейери, стоявший у окна и смотревший, как над башенками кружит стайка золотисто-зеленых колибри, даже не обернулся в сторону девушки.
— На самом деле я хочу вернуться домой, — негромко произнес он. — Туда, где мой настоящий дом. Только и всего.
От этой фразы повеяло холодной сыростью осенних болот и горьким запахом мертвой травы. Анна вдруг увидела: черные деревья тянут в небо мокрые скрюченные пальцы, сыплет мелкий бесконечный дождь, по бурой траве неторопливо шествует огромный ворон… Неужели это и есть дом Лаверна?
— Мне казалось, ты просто поехал за мной потому, что тебе было скучно, — проговорила Анна. Наваждение исчезло, она снова стояла в кабинете для занятий. Ей хотелось добавить «…потому что ты не хотел со мной расставаться» — но она промолчала.
До этого Анне верилось, что фейери испытывает к ней какую-то привязанность и теплую симпатию. А теперь это чувство ушло. Да и была ли в нем нужда? Раньше Анна была одна, а теперь у нее были Лиза, Сергей и Комета…
— Ох, девчонка… — вздохнул Лаверн. — Конечно, ты мне дорога. Конечно, я привязался к тебе. Но если ты захочешь более тесно пообщаться с тем мальчиком, который влюблен в тебя по уши, то я не против.
На какое-то мгновение Анна лишилась дара речи. Ощущение было таким, словно хозяин отдавал кошку, прибившуюся к его дому, в руки нового владельца. Но она-то, Анна, не кошка!
Только потом она осознала вторую часть сказанного.
— Что? — растерянно переспросила Анна. — Кто влюблен по уши? О чем ты?
— Староста вашего курса, — ответил Лаверн и в следующую минуту уже стоял рядом. Анна смотрела и снова видела того ворона, ходившего по траве. На голове птицы красовалась корона из мелких косточек, переплетенных золотой проволокой.
— Что ты видишь? — негромко спросил Лаверн. Его голос шел откуда-то издалека, из-под толщи воды.
— Ты сделал это специально, — промолвила Анна. — Ты влюбил его в меня, чтоб я тебе не мешала.
— Влюбить невозможно, — сказал Лаверн таким скучным тоном, словно речь шла о чем-то вроде манной каши. — Приворожить — да. Пусть ненадолго, но можно, если, конечно, наплевать на последствия. Но влюбить по-настоящему? Ни в коем случае. Наслаждайся искренними чувствами, девчонка, и скажи, что ты видишь?
Анна отвела взгляд и ответила:
— Ворона. Большого ворона в короне.
— Очень хорошо! — воскликнул Лаверн. — Он там один?
— Один, — кивнула Анна. Если бы этих воронов было несколько, она бы уже орала от страха: птица вызывала какой-то липкий непонятный ужас. Словно это было какое-то жуткое, непостижимое существо, по прихоти принявшее облик ворона. За чернотой его перьев скрывалась первобытная космическая тьма — без разума и без пощады.
— Это замечательно, — ласково сказал фейери и одобрительно погладил Анну по плечам. — Ты умница, хоть и невыносимая. Сделала нужное упражнение без всяких усилий.
Анне даже спрашивать не хотелось, что это за упражнение. Ничего хорошего, понятное дело. Лаверн вновь улыбнулся и подтолкнул ее к дверям.
— Иди. Наслаждайся искренней любовью…
И уже в коридоре Анна услышала последнюю часть фразы — услышала и окаменела от накатившей волны паники:
— Пока Царь-Ворон не пришел.
Лиза не видела тяжкой поступи Царя-Ворона по осенней траве — она вообще ничего не видела. Занятие с Лаверном прошло впустую — то есть, это Лиза так считала. Сам же фейери был очень доволен. Они провели вместе целый час: Лиза сидела на стуле, Лаверн стоял рядом, опустив руку ей на плечо, и больше ровным счетом ничего не происходило. За окном порхали дроны-колибри, по транспортной ленте, ставшей мощеной дорогой, чинно вышагивали белые носороги, и время тянулось невыносимо медленно.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — поинтересовался Лаверн в итоге. Лиза пожала плечами. У нее затекла нога, и очень хотелось есть.
Она так и сказала Лаверну:
