— Я боюсь, Верочка! — прошептал он, немного успокаиваясь от ее сбивчивых уговоров.
— Ну чего, чего ты боишься, Саша?
Она уже откровенно зевала и отчаянно терла слипающиеся глаза. И уже пожалела, что вошла в его комнату. Уже десятый сон видела бы.
— Я Глеба боюсь, — неожиданно выпалил он громким шепотом.
— Надо было тщательнее выбирать друзей, братец, — проговорила она, вставая с его кровати. — Нашел с кем дружить! С сыном мэра! Избалованный щенок. Возьмут, на тебя все сольют, будешь расхлебывать. А он соскочит!
— Ты не знаешь, Вера. Ты ничего не знаешь.
И он, ухватив ее за карман платья, остановил. И начал рассказывать. Ничего нового в принципе она не услышала. Но кое-что ее удивило. И тут же возникли вопросы к Сашке. Но она слишком сильно хотела спать и не собиралась ковыряться в этой скверной истории. К тому же ночью! Глубокой ночью! А ей утром на собеседование.
Собеседование она провалила. Была зла весь день. На брата не смотрела, вернувшись домой. И уж точно не желала лезть к нему с вопросами. А потом дело замяли. И надобность в вопросах отпала сама собой.
Прошли годы. Точнее, четырнадцать лет прошло с той скверной истории. Мать с отцом то ли позора не выдержали, то ли нервных нагрузок, ушли друг за другом. С интервалом в десять месяцев. Она осталась одна, потому что замуж так и не вышла. Выбирала, выбирала, да так и не выбрала. А потом уж и выбирать стало не из кого. Одних она распугала своими завышенными требованиями, другие не выдержали вечно пьяной рожи ее брата.
Как же она обрадовалась, когда он наконец женился! Закатила вечеринку на последние деньги. Целовала симпатичные щечки будущей невестки, гладила ее по худеньким плечикам и уверяла, что с Сашкой она будет счастлива.
Не вышло! Не вышло у нее предсказать удачу, как у родителей. Все с первого дня пошло у них не так. Сашка, ненадолго протрезвев, снова взялся за старое. Так еще и вещи начал таскать из профессорской квартиры, идиот! Настя от него быстро отделалась. И братец вернулся в родительскую квартиру, в которой Вера так и не успела насладиться тишиной и покоем.
Когда он вдруг не явился ночевать, она ни о чем таком даже не подумала. Напился, решила она. Напился и остался у какой-нибудь шлюхи. Или на чердаке уснул, так случалось. Но он не вернулся и на второй, и на третий день. Она пыталась до него дозвониться, но телефон был выключен. И вдруг на работе ее подзывает к себе начальник смены и показывает видео со своего телефона. А там ее родной братец собственной персоной устраивает дикий скандал сыночку бывшего мэра — Ильину Глебу. И несет что-то несуразное, трудно различимое. Трясет руками, пытается дотянуться до его головы.
Конечно, Сашку нейтрализовали. Охрана ресторана его скрутила и утащила куда-то. И было это как раз три дня назад. Потому его и нет дома. Он либо в больнице, либо в полиции, решила тогда Вера и успокоилась.
Если в больнице, то ничего серьезного, давно бы уже позвонили, он всегда носил с собой документы. Подлатают, выпишут, вернется. Если в полиции, то пусть сидит, раз дурак такой. Больше пятнадцати суток ему не дадут. Вернется.
Но Сашка не вернулся и через две недели. Зато явилась его бывшая училка. Та самая, из-за пропавшего сына которой ее родители и ушли на тот свет. Так считала Вера.
Анна Ивановна разыграла целую сцену на пороге ее квартиры, дальше Вера ее не пустила, опасаясь провокаций.
— Мне надо поговорить с Сашей, — настаивала она.
— Его нет. Уходите.
— Когда будет?
— Не ваше дело, — скрипела Вера зубами и пыталась закрыть дверь перед наглой женщиной.
— Я видела видеоролик в Интернете. Этот скандал… Он что-то пытался сказать этому мажору. Он в чем-то обвинял его! Мне это важно, поймите. Что? На что он намекал?!
— Не знаю. Отстаньте, Анна Ивановна. Уходите!
Вера теряла терпение и силы, училка была настойчивой и лезла в квартиру.
— Понимаете, это может быть как-то связано с исчезновением моего сына. Понимаете или нет?!
Ее печальные глаза наливались слезами, губы и руки дрожали, она судорожно дышала. Она почти задыхалась. И Вера сдалась.
— Его нет, потому что он после того памятного скандала так и не вернулся домой, — призналась она.
— Как не вернулся?! — Училка часто моргала, ловила ртом воздух.
Еще на Верином пороге обморока не хватало! Вера подергала плечами.
— Никак не вернулся. И не звонил.
— А где же он?
— Думаю, отсиживается где-нибудь. Может, у бывшей жены. Может, у шлюхи какой-нибудь. Мне это неинтересно. Уходите.
— Погодите, погодите, — она положила трясущуюся ладонь на дверную ручку, взмолилась. — Да погодите вы дергать дверью! Это же… Это же никуда не годится. Он где?! Вы даже не искали его?
— Нет. А зачем?
Вера скрестила руки перед грудью, уставилась на женщину. Рассказать ей о бессонных ночах, которые ей устраивал ее пьяный братец? Рассказать о его бреде, поломанной мебели, разбитых стеклах? Скандалах на ровном месте, когда он мучился похмельем? Рассказать? А смысл? Разве она поймет? Нет.
— Он совершеннолетний, Анна Ивановна. Он так решил.
— И вы не станете писать заявление о его исчезновении?! — ужаснулась училка, прижимая руки к груди.
— Нет. — Вера качнула головой и налегла грудью на дверь, намереваясь ее захлопнуть. — Все, разговор окончен.
Потом ей позвонила Настя — бывшая Сашкина жена. Рассказала о визите Анны Ивановны.
— Она настаивала, чтобы я пошла в полицию и написала заявление о его исчезновении. Она обвиняла меня в бездушии, Вера, — жаловалась Настя слабым голосом. — Но я не могу!
— Забей, Настя.
Вера ей даже немного посочувствовала. Хотя не могла простить того, что она так быстро избавилась от Сашки. И вовсе с ней не общалась после их скоропалительного развода.
— Но она уже дважды была, Вера!
— Я сказала, забей.
— Но как!
— Не открывай ей дверь и все.
— Думаешь, поможет? — спросила Настя с надеждой.
— Думаю, да.
Вот дура! Как не поможет? Не станет же училка орать под дверью, привлекая внимание соседей. И дверь с петель снимать не станет. Позвонит, постучит и уберется восвояси.
— Вера, я тут долго думала… — обронила перед тем, как попрощаться, Настя. — А где он в самом деле может быть?
— Не знаю и знать не хочу. Если хочешь узнать, иди в полицию.
— Не пойду, — почти выкрикнула Настя и отключилась.
Потом Вера долго мучилась угрызениями совести. И даже несколько раз брала такси, чтобы доехать до отделения полиции их района. Но порога так и не переступила.
