Ну, точно его личность не понравилась дежурному. Он вызвал звонком какого-то небритого крепыша в спортивном костюме и теперь, не стесняясь, что-то ему говорил и показывал в сторону Виталия пальцем.
— Короче… — Иришка прокашлялась. И начала с выражением. — Та «копейка», что поджидала Сугробова в ночь его исчезновения у загородного отеля, до сих пор числится по документам за его умершим отцом.
— Опа!
— Звонок на его мобильный в ту ночь поступил только один. И был он сделан, угадай откуда?
— Отсюда? — Он зачем-то похлопал ладонью по сиденью соседнего плетеного стула — пятого по счету налево от входа.
— Оттуда, оттуда, — с легким смешком произнесла его верная подруга. — Так что получается, за его исчезновением стоит не кто-нибудь, а его родная сестра. Именно поэтому она не искала его все эти месяцы. Она знала, что он мертв. И теперь, когда запахло разоблачением, она скрылась. Все просто, Князев…
«Все слишком просто, — подумал он с легкой досадой, отключив телефон. — Все слишком просто. Зачем его родной сестре караулить Сугробова возле ресторана, куда он мог пойти, а мог и не пойти? Зачем ехать за город, выманивая его сюда звонком? У нее вообще-то водительское удостоверение есть или нет?»
Он снова полез за телефоном и набрал Ирину.
— Сделаешь? — закончил он вопросом свои объяснения.
— Не пойму, что тебе не нравится! — возмутилась она. — Тебе на блюдечке с голубой каймой убийцу подогнали, а ты капризничаешь.
— Малыш, я просто прошу тебя узнать, выдавалось или нет водительское удостоверение на имя Сугробовой Веры Анатольевны? Сама понимаешь, я не могу узнать это по своим каналам. Сразу спалюсь. Громов дышит мне в затылок.
— Хорошо, — пообещала она недовольным голосом. — Но я просто уверена, что это она. Позвоню…
Он не успел сказать ей спасибо, как перед ним остановился небритый крепыш в спортивном костюме. Кулаки, которые выпирали из карманов олимпийки, были размером с небольшую дыню.
— Поговорим? — спросил он и глянул равнодушным взглядом убийцы. И предложил, не дождавшись от Виталия ответа: — Выйдем?
— Предпочитаю решить все на месте, — проговорил Князев и распахнул служебное удостоверение.
— Давай решим.
Крепыш опустился на соседний плетеный стул — пятый по счету налево от входа. Изношенный ротанг жалобно захрустел под его спортивным задом.
— Мы не станем платить сверх того, что уже платим — раз. Пусть он больше не присылает новеньких — это два. Так ему и передай.
Пока крепыш загибал сбитые на суставах пальцы правой руки, Виталий таращил глаза на носы своих ботинок. Его опять приняли не за того! Как в случае с таксистом Ряховским.
— А что три? — спросил он вдруг и поднял голову.
Дежурный как раз освободился и теперь с болезненным любопытством следил за ним и небритым парнем в спортивном костюме. Он ждал драки? Перестрелки? Ждал, желал и боялся?
— А три…
Крепыш вытащил из кармана крепко сжатый левый кулак. Он оказался как раз таких размеров, как и представлялось Виталию, — с небольшую дыню.
— А три — хозяина сейчас нет в стране. И все вопросы — по его возвращении. Согласен?
— Согласен. — Виталий неловко пожал развернутой пятерней левый кулак крепыша. — Но сейчас я здесь не за этим.
— А зачем? — Крепыш и обрадовался, и насторожился одновременно.
— Мне необходимо установить, кто мог звонить из вашего отеля на мобильный моему клиенту поздним вечером.
— Да без проблем вообще! — радостно вытаращился крепыш. — Таксофон стоит под камерой! Она всегда рабочая.
— Поздним вечером три месяца назад.
Глава 20
Настя ровно дышала, как всегда во сне. Но она не спала. Она уже полчаса, как проснулась. Но притворялась спящей. Потому что он не спал и лежал тихо, всматриваясь в ее лицо. Он боялся ее разбудить. Он ею любовался. Когда случилось их первое общее утро, это ее напугало. Это показалось ей странностью, граничащей с опасностью. Он лежит и смотрит на нее — спящую. О чем он думает в эти минуты? Что собирается предпринять?
Потом ее страхи развеялись. И даже стало нравиться, как он смотрит на нее. Она подглядывала из-под опущенных ресниц. Он смотрел с нежностью, боясь дышать на нее, чтобы не разбудить. Он дорожил ее сном. Он дорожил ею, дорожил их отношениями.
— Ты знаешь, Настя, я поначалу испугался проблем, которые у меня могут быть из-за гибели твоего бывшего, — признался он ей честно и откровенно за вторым их общим завтраком. — Опер еще — настырный такой, наглый. Нормальных объяснений не понимает. Лезет напролом. Пришлось объяснить ему доходчиво, что мы с тобой ни при чем. Что мы с тобой просто пара. И не так давно. А до этого нас вообще ничего не связывало. Кроме спорта.
— Пара?
Она, пытаясь скрыть смущение, поигрывала чайной ложечкой, когда он вдруг принялся откровенничать. То сунет ложечку в сахарницу, то в чашку опустит, то уронит на стол.
— Какая пара?
— Пара нормальных взрослых людей, решивших, что им хорошо вместе. И все.
— И все? — Она удивленно смотрела на него из-под разлохматившейся челки.
— А разве этого мало? — Володя склонил голову к плечу: взгляд честный, открытый. — Двое взрослых людей, не отягощенных обязательствами, решили быть вместе, потому что им это просто нравится. Потому что им так комфортно. Этого мало?
Объяснение было очень простым, но всеобъемлющим.
А действительно, чего еще надо? Она просыпалась утром в его объятиях и ничего не боялась. Ей нравилось готовить ему завтрак и ужин. Обедали они в городе, каждый сам по себе, потому что работали. Выходные проводили вместе. Выбирали, куда пойти, сообща. Не спорили, не хмурились, не были недовольны друг другом. Не искали в словах подтекстов.
— Настена, ты запомни: если я говорю, что мне не хочется выходить на улицу, потому что там холодно, это значит, что мне просто не хочется мерзнуть и все. Безо всяких сложных причин, — объяснил он ей сразу. — Я такой. Я простой.
С ним не было сложно, с ним было легко. Она даже не заметила сама, как они прожили под одной крышей почти две недели. Так стремительно промчались эти дни. Так необременительно и быстро.
Может, в этом и заключалось настоящее счастье? В том, чтобы его не замечать? В том, чтобы в нем просто жить легко и спокойно?
Она не знала ответа. И не особо задавалась вопросами. Просто жила. И старалась забыть о своем отвратительном прошлом.
Так ей посоветовал Володя. «Ты, — говорит, — забудь о прошлом. Живи настоящим».
Господи! Ей в последнее время постоянно хотелось рассмеяться, когда она об этом думала. Какое такое у нее прошлое? Какое?! Она — девочка из хорошей семьи, с прекрасной родословной, с безупречными манерами и отличным воспитанием. Какое у нее может быть прошлое? Она не преступница, не проститутка, не наркоманка, не воровка. Она просто имела несчастье вляпаться в неудачное замужество. Вышла замуж не за того человека. За алкоголика и тунеядца. И вдобавок к такому мужу обрела еще и золовку — невоспитанную, злобную авантюристку.
