– Где вы сейчас находитесь? – спросил Григорий.
– В машине возле вашего подъезда.
Через минуту он спросил:
– В серой «Волге»?
– Да.
– Выезжайте из двора и остановитесь у бровки, я сейчас спущусь и подойду к вам.
– Хорошо.
Мирослава сделала так, как он просил, и через несколько минут увидела подошедшего к ее машине мужчину среднего роста с летней кепкой на голове, в клетчатой рубашке и слегка потертых джинсах. Он наклонился к открытому окну.
– Мирослава?
– Она самая, садитесь в машину.
Он удобно устроился рядом с ней, положил кепку на колени, и она увидела, что его каштановые волосы коротко острижены. Серые глаза внимательно рассмотрели ее лицо. И, видимо, остались довольны увиденным, потому что он мягко улыбнулся и спросил:
– Куда поедем?
– Можно в кафе, – сказала она. – Что тут у вас есть поблизости?
– Кафешек у нас в округе несколько, но, может быть, нам лучше заехать в лесок и там спокойно поговорить, не выходя из машины? – предложил он.
– Можно и в лесок, – не стала спорить Мирослава.
Свернув на достаточно широкую грунтовую дорогу, она проехала метров тридцать. Дальше можно было продвинуться, только мастерски лавируя между стволов деревьев. Но Мирославе показалось неэтичным вторгаться на автомобиле в глубину лесочка. Она отвела машину немного в сторону и остановилась.
– Годится, – одобрил ее выбор Томилин.
Мирослава сняла руки с руля и повернулась к собеседнику.
– Я уже знаю, что обычно вы выходили из проходной вчетвером и все вместе пересекали дорогу.
– Так и было, – кивнул Григорий, – до того момента, как Солодовниковы переехали в Новое городище. Но и тогда мы продолжали ходить вместе. А я нередко провожал Артема на автобус, а потом уже ехал домой.
Заметив ее вопросительный взгляд, он объяснил:
– Мне-то торопиться особо было некуда, семьей не обзавелся, детей не нажил. К тому же мне хотелось хоть какое-то время проводить наедине с Артемом. Мы ведь дружили с детства и привыкли обсуждать все свои проблемы друг с другом.
– А что, тогда были проблемы? У вас или у него? – спросила Мирослава.
– Глобальных проблем не было. Артема доставал только транспорт. Не имея личного автомобиля, добираться до Нового городища хлопотно.
– Можно было купить старенький недорогой автомобиль.
– У Солодовникова двое детей и ипотека, – пожал плечами Григорий.
– А родственники им не помогали?
– У Артема была только старенькая мать.
На слове «была» Томилин тяжело вздохнул.
– Зато у его жены родственников достаточно.
– Да, они сейчас помогают Марине. А тогда…
– Что тогда?
– Не знаю, поймете ли вы меня…
– Я очень постараюсь.
– Понимаете, Артем отказывался брать деньги у отца Марины и у ее братьев, тем более у свояка.
– Почему?
– Так гордость же! Вроде молодой здоровый мужик, должен сам обеспечивать семью.
– Понятно…
– Ведь и я предлагал ему взять деньги на какую-никакую машину у меня.
– А он?
– Отказался, – вздохнул Григорий.
– Простите, – сказала Мирослава, – а у вас откуда деньги?
Григорий рассмеялся:
– Вы забываете, что я не женат, траты у меня минимальные. Конечно, я не говорю, что у меня есть деньги на «Мерс» или «БМВ», но уж на такую, как у вас, если поскрести по сусекам, наберется.
Мирослава приняла его ответ к сведению и не стала распространяться о том, что под капотом ее «Волги» мотор и все прибамбасы, как у автомобилей экстра-класса. Вместо этого она сказала:
– Я понимаю, что гибель друга была для вас огромной личной трагедией.
– Не то слово, – тихо отозвался Томилин.
– И вы надеялись, что виновник будет наказан.
Мужчина кивнул.
– Но когда этого не случилось, вы, наверное, испытали чувство разочарования.
– Какое там, к черту, разочарование, я был в ярости! Я этого гада готов был задушить голыми руками!
– Но не задушили, – констатировала Мирослава.
– Не задушил, – поник головою Томилин.
– Почему?
Он пожал плечами.
– А потому, что разрабатывал более изощренный план.
– Я что-то вас не понимаю. – Он посмотрел ей в глаза.
– Вы же хотели наказать Шиловского?
– Ну?!
– И наказали.
– Не успел я! – вырвалось у Томилина. – А если быть до конца честным, то духу не хватило! – выпалил он.
– А где вы были… – Мирослава назвала день и примерное время убийства Шиловского.
– Зря стараетесь, – неожиданно ухмыльнулся Томилин.
– И почему же, разрешите спросить.
– Разрешаю и сразу отвечаю – алиби у меня на этот день. Полиция уже допрашивала меня сразу же по горячим следам.
– И все-таки, где вы были?
– Я был на юбилее кума и никуда весь вечер не отлучался. Подтвердить это могут тридцать пять человек.
– Ну, что ж, неплохо, – проронила она.
– Теперь вы испытали чувство разочарования, – уколол он ее.
– Есть немного, – открыто улыбнулась Мирослава.
– Значит, вы думаете, что Шиловского раздавили, как гусеницу, из мести?
– Да, я так думаю.
– Так я слышал, что он не с одной девицей путался, имел связи с криминалом.
– Полиция все это проверила и отмела эти версии.
– После того как Шиловского не посадили за убийство моего друга, вы хотите, чтобы я верил полиции?!
– Не все так однозначно, – сказала Мирослава и отвела глаза. У нее было сейчас такое ощущение, что это она лично отвечает за уход Шиловского от наказания.
Томилин, вероятно, догадался о ее чувствах, потому что сказал:
– Вам-то себя винить не в чем, вы же не отпускали его.
– Не отпускала. Но я ищу его убийцу. И многим это кажется не только неправильным, но и аморальным.
– Я их понимаю…
– Ну вот видите.
– В то же время я и вас понимаю. Если все начнут творить самосуд, то на улицу будет страшно и днем выходить.
– Типа того, – вздохнула Мирослава.
– Как я понимаю, Решетниковых вы уже всех просеяли через мелкое решето.
