– А вы?
– А я никого не видел, кроме Сашки. И все время надеялся на чудо.
– Но чуда не свершилось?
– Не свершилось. А когда я узнал, что она уехала навсегда, мне показалось, что меня в сердце ударили ножом. Я думал, что я не переживу этого.
– Но пережили.
– Пережил, – подтвердил он печально.
– А как ее отъезд воспринял Артем?
– Как ни странно, – задумчиво произнес Томилин, – мне показалось, что он почувствовал облегчение.
– Как это выражалось?
– Он точно плечи расправил, вернее, сбросил с них тяготивший его груз, стал раскрепощеннее, веселее.
– А мать Артема?
– И она тоже, – с удивлением проговорил Томилин, только сейчас до конца осознавая открывшийся ему факт.
– Вы заметили какие-то перемены в ее поведении?
– Инна Гавриловна стала веселее, вроде бы даже помолодела и опять стала печь пироги, приглашать к себе гостей.
– И вас все это тогда не насторожило?
– Нет, я был полностью погружен в переживание своей утраты.
– Утраты? Но ведь Саша никогда и не была вашей.
– Зато я видел ее каждый день, и это радовало меня, давало силы жить.
– Говорят, что Саша очень красивая девушка.
– О, да! – не стал скрывать эмоций Григорий.
– И посему следует, что не один вы сохли по ней.
– Да, парни часто пытались завязать с ней отношения, – подтвердил Григорий, – но она всем отказывала.
– Вы не знаете, почему?
– Представления не имею, – развел он руками.
– Может быть, ее когда-нибудь обидел кто-то из мальчиков? – осторожно предположила она.
– Ну, что вы! – искренне возмутился Григорий. – Мы с Артемом всегда были рядом, и никто просто не имел возможности обидеть ее.
– Интересно… – задумчиво проговорила она и внимательно посмотрела на нахохлившегося Томилина.
– Гриш, – позвала она.
– А, – встрепенулся он.
– Вы вот говорили, что Артема тяготил какой-то груз, и, как я поняла, его маму тоже.
– Ну…
– Это ощущение было всегда?
– Нет, что вы! Инна Гавриловна всегда была веселая и Артем тоже.
– Когда же на их плечи навалился этот неведомый груз?
Григорий задумался.
– Мне кажется, что где-то к концу девятого класса или в начале десятого что-то там у них произошло, – проговорил он не слишком уверенно.
– И это связано с Сашей?
– Наверное, если они так обрадовались ее отъезду, – сердито проговорил Григорий.
– Может, Саша была клептоманкой?
– Кем-кем? – изумился он.
– Ну, неосознанно брала чужие вещи.
– Воровкой, что ли? – обиделся он за бывшую возлюбленную.
– Это такая болезнь.
– Да уж не совсем я отсталый, знаю, что такое клептомания. Не воровала Сашка.
– Значит, никто из ваших общих знакомых не жаловался на пропажу вещей?
– Да не пропадало ничего ни у кого!
– Может, Саша была чем-то больна?
– Болезнь никто бы скрывать не стал. И уж стопудово Инна Гавриловна бы никуда от себя не отпустила Сашу, если бы она была больна. Да и Артем тоже. Не такие это были люди.
У Мирославы в уме вертелся еще один провокационный вопрос: может, Сашу интересовали не мальчики, а девочки?.. Но задавать его Григорию она не стала.
Вместо этого спросила:
– А у Саши были подруги?
– Как и у всех девчонок, – буркнул Томилин.
– То есть были, – уточнила Мирослава.
– Были.
– И кто же?
– Люська Гвоздикова, Танька Черепанова, Светка Волховая, – принялся он перечислять, – это близкие, а там еще разные по мелочи.
– А с ними Саша тоже прервала связь?
– А я знаю?
– Может, вы хотя бы знаете, где они живут?
– Знаю, где жили в школьные годы. А сейчас давно никого из них не видел.
– Хорошо, назовите их прежние адреса.
– Да зачем они вам сдались? – ощетинился Томилин.
– Гриша, детектив я, а не вы, – мягко произнесла Мирослава.
– А я, значит, кукла тряпичная! – обиделся он.
– С чего вы это взяли?
– А с того, что вы меня треплете, как хотите, и не думаете, что мне больно! Я же не бесчувственный!
– Гриша, простите меня. – Она протянула руку через стол и тихонько дотронулась до его руки. В первое мгновение он хотел отдернуть свою руку, но потом смирился и замер.
– Я правда не хотела вас обидеть, а тем более причинить вам боль. Просто работа у меня такая.
– Ладно, – сказал он, – пишите адреса.
– Вы помните их наизусть? – удивилась Мирослава.
– А чего мне их забывать, я же не дед столетний, так что на память не жалуюсь.
Она записала адреса трех девушек и предложила Григорию отвезти его домой. Он сначала ерепенился, но потом спрятал колючки и залез в салон ее «Волги». Ехали всю дорогу молча. На прощание Томилин что-то буркнул себе под нос, уже выбравшись из салона. Мирослава расценила это как «до свиданья» и тоже попрощалась с Григорием. Она не знала, суждено ли ей еще раз увидеться с этим парнем, но сочувствовала ему всей душой. Все-таки нелегко смириться с потерей лучшего друга, да и разочарование в первой любви, как казалось детективу, все еще не давало покоя сердцу Григория Томилина.
Она еще раз просмотрела адреса бывших подруг Саши, бросила взгляд на карту и поняла, что все они располагались в этом районе. «Сегодня суббота, – подумала Мирослава, – и если девушки никуда не переехали, то сейчас они должны были бы находиться дома…»
Надеясь на удачу, Мирослава отправилась по первому адресу. Дверь ей открыла высокая полная женщина и сразу же сердито спросила:
– Вам кого?
– Я Мирослава Волгина…
– Я не спрашиваю, кто вы, – перебила ее женщина, – меня интересует, к кому вы пришли.
– К Людмиле Гвоздиковой.
– Здесь такая не проживает. – И женщина с проворством, которое трудно было в ней заподозрить, захлопнула дверь перед носом Мирославы.
– Так… – протянула вслух Мирослава и хотела уже снова нажать на звонок, но вовремя сообразила, что делать этого не стоит. Навряд ли сердитая хозяйка квартиры откроет ей снова. А если и откроет, то только затем, чтобы обругать, а то и обвинить в хулиганстве. Мирослава за свою следственную работу навидалась немало таких зловредных дамочек. Поэтому она позвонила в дверь, находящуюся рядом. Ей никто не открыл. И две оставшиеся двери на этой площадке ответили ей молчанием.
