– Долго как ты с кофе возишься, – капризно произнесла Грибова. – У меня кофемашина, пальчиком ткнул… п-ш-ш-ш! И готово!
– У меня не так, извини.
– Знала бы, что так возиться станешь, не стала бы и просить.
Но Грибовой не удалось вдоволь поворчать.
В это время в дверь раздался еще один звонок. Но Ирина теперь в присутствии Грибовой ничего не боялась. Она пошла к двери открывать. И обнаружила на пороге Машку. Свою дорогую подругу Машку, которую столько лет считала подлой предательницей. И вот как странно поворачивается иной раз жизнь, больше двух десятков лет Ирина старательно ненавидела подругу, а стоило им поговорить по душам, поплакать и вспомнить былое, как вся ненависть куда-то испарилась. И теперь Ирина чувствовала лишь признательность, что Машка вновь появилась в ее жизни.
– Ты чего пришла?
– Как это чего? Узнать! Как у тебя ночь прошла. Как день встретила.
– Ой, тревожно, – отмахнулась Ирина. – Да ты проходи! Чего в дверях стоять? У меня уже Грибова на кухне сидит, кофе ждет.
Грибова отнеслась к появлению Машки без всякого восторга. Вроде бы даже с враждебностью. Все интересовалась, какая нелегкая заставила лентяйку Машку встать ни свет ни заря в выходной день. Грибова столь откровенно подозревала Машу в сговоре с бандитами, что Ирине даже стало неловко.
– Садись, Машенька, с нами, – подчеркнуто ласково предложила она. – Кофейку выпей.
Оказалось, что пока их не было, Грибова уже разлила кофе по двум чашкам. Себе и Ирине. Маше чашки не нашлось. И Ирина придвинула ей свою.
– Нет, спасибо, я не хочу.
– Пей, что ты ломаешься.
– Вы же для себя готовили. Вы и пейте.
– Да мне приятней будет, если ты выпьешь.
Пока они так ломались и церемонились друг перед другом, Грибова мрачнела все сильней. Она отхлебывала кофе из своей чашки с таким видом, словно от того, кто из подруг выпьет из второй и выпьет ли вообще, зависела ее жизнь. И когда речь пошла о том, чтобы вообще вылить кофе в раковину, чтобы никому не было обидно, терпение у Грибовой лопнуло.
Она вскочила на ноги и гаркнула:
– Выпейте по глотку обе!
Наверное, Маша с Ириной так бы именно и поступили, чашка оказалась довольно велика, хватило бы, чтобы напиться обеим, но в это время на кухню вошел Толик.
Все еще покачиваясь, он увидел стоящую на столе чашку и обрадовался:
– О, кофеек! А я чую, что пахнет. Очень кстати будет.
И недолго думая, сделал из чашки глоток. Потом еще и еще.
Вид у Грибовой был потерянный.
– У тебя, оказывается, полный дом гостей, – пробормотала она. – Почему мне не сказала? Я думала, ты одна сидишь.
– А какая разница? И потом, какие гости? О чем тут говорить? Толик имеет право тут находиться, это его квартира. Просто его нелегкая сегодня утром принесла, его нынешняя супруга прогнала прочь, они с ней вусмерть разругались. А Маша у тебя на глазах пришла.
Но Грибова выглядела очень мрачно. Она сидела и смотрела на Толика с такой ненавистью, что тому даже стало плохо от ее взгляда.
Вполне реально подурнело человеку. Он побледнел, глаза у него стали закрываться. Затем голова его упала на грудь, все тело обмякло. И не в силах удержаться на стуле, Толик мягко свалился на пол.
– Что это с ним? – оторопела Ирина.
– Не видишь? Спит.
Грудь Толика ритмично приподнималась и опускалась. Он спал так крепко, что Ирина даже удивилась. Обычно кофе бодрит, но на Толика напиток произвел совсем иное действие. Кажется, кофе был с сонным порошком. И тут какая-то догадка промелькнула в голове у Ирины. Она заглянула в чашку, в которой на дне в гуще кофе виднелись еще какие-то посторонние белые кристаллы. Это был не сахар, тот Ирина добавила еще при варке, и сахар давно бы растворился. Нет, тут было какое-то иное вещество. Его добавили в кофе под самый конец, и потому оно не в полной мере растворилось в напитке.
Ирина пристально взглянула на Грибову и в очередной раз поразилась перемене, произошедшей в подруге. Та раскачивалась из стороны в сторону, глядя на Толика и бормоча:
– Все напрасно. Все! Не справилась я! Не получилось! Бедный Витька. Как же мне быть теперь?
Ирина осторожно потрясла Грибову за плечо:
– Наташа, ты нам ничего рассказать не хочешь?
– О чем?
– Вот об этом, например.
Ирина сунула Грибовой чашку с остатками на стенках кофейной гущи и странного кристаллического порошка. И глядя на эту неаппетитную массу, Грибова начала неожиданно громко рыдать.
Глава 6
Какое-то время рыданиям Грибовой вторил храп Толика.
Несмотря на худосочную для мужчины внешность, легкие у него были мощные. А носовая перегородка кривая. И потому воспроизводимые им рулады могли бы порадовать самого привередливого слушателя.
Грибова при нем выступала вторым голосом.
Маше первой надоело слушать этот дуэт. Она взяла тарелку и прежде, чем Ирина успела ее остановить, кокнула ее об пол.
Фарфор разлетелся во все стороны со звонкими брызгами. Звуки умолкли, а затем возобновились с еще большей силой. А между тем это была последняя тарелочка из бабушкиного сервиза, подаренного Ирине на свадьбу. Тарелкам было больше полувека. И они всегда умиляли Ирину крохотными цветочными букетиками, разбросанными по кайме. И все, больше этих тарелок не было. Ни одной!
– Машка! Ты прикончила последнюю бабулину тарелку!
Но Машке и дела не было до подобных глупостей. Она никогда не была слишком уж сентиментальной. И посуду всегда предпочитала покупать новую. Так что Ира как рот открыла, так его назад и закрыла.
Зато Маша молчать не стала. И одной тарелкой она не ограничилась. Потянулась еще и к бокалу, опрометчиво забытому на столе Толиком. Хряснула и его. Но тут уж Ирина даже испытала нечто вроде злорадства, бокал был подарен кем-то из родни со стороны мужа.
– Хорош реветь белугой! – заорала Машка на Грибову. – Признавайся, чего в чашку подмешала? Что за порошок? Яд?
– Нет, нет, нет! Что ты!
– А что?
– Они сказали, снотворное.
Толик в этот момент особенно громко всхрапнул, подтверждая сказанное Грибовой.
А школьная приятельница продолжала:
– Очень современное и мощное средство. В сочетании с алкоголем просто бомба. Поэтому я тебе в чашку плеснула коньяка.
Ну, а в желудке у Толика этого коньяка плескалось столько, что снотворное поразило его в считаные секунды.
– Так, с этим разобрались. Теперь кайся, кто такие эти «они»! Кто дал тебе снотворное и велел нам дать его выпить?
