– Ты вспомнила своего отца? Его лицо?
– Не только его лицо, – улыбнулась Грибова. – У меня теперь есть связанные с папой вполне конкретные воспоминания. Помню, как он играл со мной. Помню, как принес погремушку в виде попугая. Помню, как они ссорились с мамой и бабушкой, потому что папа возвращался с работы слишком поздно и обычно под градусом. В общем, теперь я знаю, что мой отец не ангел, но и законченной скотиной, как мне всегда пытались внушить мама с бабушкой, он тоже не был.
Надо же, а Ирина и не знала, что Грибова росла без отца.
– Но удивительней всего было то, что я вспомнила отца сама! Отвечала на вопросы Гены и внезапно поняла, что помню своего папашу.
– Это очень занимательно. Но Михаил никогда не видел лиц похитителей.
– Зато он видел номер на их машине.
– Что? И номер тоже можно вспомнить?
– Конечно!
– Тогда пойдемте! Пойдемте скорей!
Друзьям в этот день во всем сопутствовала удача.
Строгая медсестра уже сдала свое дежурство, а нынешняя была слишком занята с другими пациентами, чтобы обратить внимание на то, как в одну из палат вошла целая делегация.
Сегодня Михаил выглядел гораздо бодрее. Конечно, лицо его все еще напоминало котлету, но по крайней мере, стали вырисовываться глаза, нос, да и рот открывался куда лучше. Он с любопытством выслушал друзей, кивнул Гене и выразил полное согласие поучаствовать в эксперименте.
– Я слышал про такое, хотя не очень верится, что у меня выйдет. Может, у кого-то из людей, чья память получше моей, такое и может получиться, но у меня вряд ли. Я даже таблицу умножения в школе выучил лишь где-то классу к четвертому. А другие дети уже в конце второго класса щелкали эти примеры как орешки.
Но Гена заверил его, что это не важно.
– Ваш мозг, – сказал он, – как огромная кладовая, бережно хранит в себе все, что вы когда-то видели. Если бы вы обратились к нему сразу же после того, как впервые увидели таблицу умножения перед собой, то с удивлением бы поняли, что вы ее уже запомнили.
– Как? С одного раза?
– Да.
– И не пришлось бы мне учить часами напролет?
– Нет.
– Тогда я согласен! – вызвался Михаил. – Если так, то мне ваш метод нравится.
– Расслабьтесь. От вас ничего не потребуется, лишь отвечайте на мои вопросы.
И Гена начал задавать вопросы.
Сначала они не имели никакого отношения к проблеме.
Гена спрашивал, какого цвета куртку надел Михаил в тот день утром. Кого он встретил, выйдя из дома. Какое горячее заказал в ресторане. Потом дошли до машины.
Михаил без труда вспомнил, как выглядела машина. Сказал, что обивка салона была из черной кожи. Затем Гена попросил назвать первую букву номера, и Михаил неожиданно назвал ее.
– «А». Это была буква «А»!
И сам же удивился успеху.
– Надо же, я ее помню.
– Очень хорошо, продолжим. Теперь посмотрите на машину еще раз, какая последняя цифра в номере?
– Цифра? Три! Да, точно, там тройка.
– Первая?
– Один!
– А в середине?
– Два! Один, два, три! Сто двадцать три! Как я мог это забыть! Вот идиот!
– Не ругайте себя, вы отлично справляетесь. Нам осталось вспомнить лишь последние две буквы. И они…
– Не трудитесь, – странным голосом произнесла Грибова. – Эти буквы «М» и «К». Верно?
Михаил кивнул.
– Да! Точно! Вы что же, знаете, чья это машина?
Грибова не ответила.
Вместо этого она сказала:
– Мне надо выйти.
И выскочила. Остальные выбежали за ней.
Грибова стояла у окна, руки ее были судорожно сжаты в кулаки.
– Никогда бы не подумала! Никогда! Кто угодно, но только не они!
– Чья это машина? – спросила Маша. – Ты знаешь ее владельца! Отвечай!
Грибова взглянула на своих одноклассников. Лицо у нее было страдальческое.
– Не скажу!
– Наташа, это глупо. Мы уже знаем номер машины. Установить имя ее владельца – это плевое дело для полиции.
И тут Грибова повела себя и вовсе странно.
– Нет! Нельзя привлекать к этому делу полицию!
– Вот еще новости! Почему?
– Вы должны об этом забыть! Все-все должны забыть!
– Как это? Мы не можем.
– Ну, или хотя бы молчите! Никому не говорите, что мы узнали номер машины похитителей Димы. Особенно следователю не говорите.
– Наташка, да что такое с тобой? Ты здорова?
– Умоляю! Ради меня! Ради всех нас! Молчите! Теперь я понимаю, Дима получил по заслугам. И была бы на свете справедливость, он бы и еще сильней получил.
– Но мы не знаем даже, жив ли он!
– Он жив. И скажу даже больше того, он скоро вернется домой.
– Это ты откуда можешь знать?
– Знаю! – упрямо произнесла Грибова.
И она быстрыми шагами двинулась к лестнице и сбежала вниз с такой скоростью, что друзья едва поспевали за ней.
– Наташка, постой!
– Наташа, подожди!
Но Наташа никого не слушала. Она миновала больничный двор, выбежала на улицу и тут внезапно замерла, словно громом пораженная.
Выбежавшие за ней следом друзья едва не наткнулись на нее. Но Грибова этого даже не заметила. Она стояла, не сводя зачарованного взгляда с маленькой фигурки Тани, приближающейся к ним.
– Вот, – мило улыбаясь, сказала та. – Решила проведать наших героев. Мальчишки согласились меня подвезти. Боятся, как бы меня снова кто-нибудь не похитил!
И она обернулась к большой черной машине, в которой сидели трое из ее сыновей.
Все крупные, рослые парни, они весело улыбались и махали своей матери, высовываясь в окно. Одного взгляда на эту машину стало достаточно, чтобы Ирина поняла все. И упрямство Грибовой, и ее шок, и ее нежелание объясняться с полицией. Потому что за спиной Тани стоял «Гранд-Чероки» с регистрационным номером «А123МК».
А Таня все так же лучезарно продолжала улыбаться и совсем не понимала, почему все одноклассники смотрят на нее с такими перекошенными лицами.
Глава 15
Следующие дни прошли весело и очень приятно.
Как и предсказывала Грибова, Дима вернулся в свою семью.
Держащие его в плену похитители внезапно смилостивились и отпустили своего пленника на все четыре стороны, предупредив напоследок, чтобы он держался подальше от чужих женщин и больше времени посвящал бы своей собственной супруге.
