– Ладно, давайте откроем наши подарки, – сдалась мама. – А тёте Харриган и дяде Артуру дадим поспать хотя бы до половины седьмого.
Вандербикеры окружили дерево.
– Я хочу подарить свои первым, – объявил Оливер.
Семья потеряла дар речи. Оливер никогда за всю свою жизнь не вызывался первым раздавать подарки. Он всем протянул по загадочному конверту. Родители и сёстры наблюдали за ним, разинув рты от изумления. Гиацинта первой открыла свой конверт и прочитала:
– «Купон на час разглядывания пуговиц».
Она так обрадовалась, что даже не поблагодарила Оливера, а только бросилась его обнимать. Когда ему наконец удалось отлепить от себя сестру, он достал из кармана три пуговицы в форме сердечек и передал ей. Гиацинта онемела от восторга, и Оливер счёл это добрым знаком. У Лэйни не получалось самой разобрать, что написано на открытке. Иза наклонилась к ней и прочитала:
– «Купон на чтение пяти книжек вслух».
Лэйни расплылась в широчайшей улыбке, и Оливер подумал, что читать ей книги будет не так уж и скучно… Но только чур тоненькие! Иза с Джесси посмотрели на свои карточки.
– Оливер не будет насмехаться над готовкой Изы и Джесси целый месяц, – прочитала Иза. Близняшки удивлённо вскинули брови. Какая жертва!
Оливер пожал плечами:
– Это будет нелегко, признаю́.
На мамином купоне было написано: «Одно утро добровольцем в бесплатной столовой»
[27], на папином – «Одноразовая помощь в подстригании лужайки». Родители с гордостью посмотрели на сына, и ему стало даже немного неловко.
– Ну а вы мне что подготовили? – спросил он и потянулся к своим свёрткам, которые уже высмотрел утром.
Вандербикеры распаковали оставшиеся подарки, громко восклицая над каждым из них. Оливеру досталась желанная трилогия «Властелина колец» (и «Хоббит»), Джесси – новенькая научная энциклопедия, которая весила чуть ли не больше Франца, Изе и Лэйни – одинаковые варежки в виде панд («Я их никогда-никогда не сниму!» – заявила Лэйни), а Гиацинте – набор шерстяных ниток всех цветов радуги. Папа очень удивился, когда открыл коробку от мамы. Она подарила ему новенький синий комбинезон!
– Я подумала, что тебе потребуется «дух мастера на все руки», где бы мы ни жили, – сказала она.
Папа нежно поцеловал её в щёку и надел комбинезон прямо на пижаму.
Гиацинта оставила самый особенный подарок напоследок. Когда восторги улеглись, она подошла к Оливеру и протянула ему коробку из-под обуви, украшенную пластиковыми стразами. Оливер нервно сглотнул и приподнял крышку. Под ней скрывалась тёмно-синяя, почти чёрная шапка длиной с половину самого Оливера. Самый кончик у неё был связан из кислотно-жёлтой нитки.
– У тебя синий, что ли, закончился? – спросил Оливер, приподнимая кончик шапки.
– Так и было! – воскликнула Гиацинта.
Вся семья затаила дыхание, ожидая его реакции. Оливер посмотрел на сестру и надел шапку себе на голову.
– Спасибо, Гиацинта, – сказал он с довольной улыбкой. – Всегда о такой мечтал.
Вандербикеры вздохнули с облегчением, а Гиацинта просияла. Потом дети собрались вместе, чтобы вручить самый последний подарок.
Лэйни протянула родителям небольшую коробочку. Мама приняла её со слезами на глазах. Она отклеила скотч и аккуратно развернула упаковочную бумагу, чтобы её не порвать. В коробочке лежала фотография в рамке. На ней был изображён рисунок Оливера со стены в комнате родителей, причём снимок был напечатан так, что масштабы полностью совпадали. По маминым щекам потекли слёзы. Она показала папе фотографию и прошептала:
– Это… самый лучший подарок.
– Повесим его в нашей новой спальне точно на том же месте, – обещал папа.
– Полный успех! – объявил Оливер и ухмыльнулся. Он оббежал сестёр, словно спортсмен после матча, и всем дал пять.
* * *
Окрылённые замечательными подарками, Вандербикеры отправились готовиться к завтраку. Лэйни с Гиацинтой пошли на кухню помогать жарить оладушки. Близняшки остались прибираться в гостиной.
Вдруг в дверь позвонили. Франц помчался проверять, кто там, виляя хвостом со скоростью двести пятьдесят взмахов в минуту. Иза отодвинула Франца и выглянула в глазок. Как ни странно, там она увидела макушку Бенни. Быть не может! Иза приоткрыла дверь. И правда это был Бенни! Он смущённо ей улыбнулся.
– Бенни? – спросила Иза.
– Привет. Как дела?
Иза взглянула на часы:
– Сейчас половина восьмого утра, и сегодня Рождество. Ты что здесь делаешь?
– Да я, знаешь, мимо проходил. Ну и подумал, дай зайду поздороваюсь. Пожелаю счастливого Рождества… – Он замялся. Джесси что-то отчаянно показывала ему жестами, стоя за спиной Изы. Он растерянно на неё посмотрел.
– Я пойду помогу с оладушками! – объявила Джесси и поспешила на кухню, откуда четыре пары любопытных глаз бесстыже шпионили за Изой и Бенни.
– Спасибо, что зашёл, – сказала Иза. – Вот только… твои родители тебя не хватятся?
– Нет, я их предупредил, что к вам загляну. Они просили передать вот это. – Он сунул ей большой пакет сладких булочек и рождественских печений.
– Ух ты! – обрадовалась Иза. – Передай им спасибо! Хочешь остаться на завтрак?
Бенни покосился на родителей Изы:
– Слушай, можешь немного со мной прогуляться?
Иза удивлённо моргнула:
– Прогуляться? Прямо сейчас?
– Да. Пожалуйста.
– Минутку. – Иза повернулась к родителям, чтобы спросить разрешения, но они кивнули прежде, чем она успела открыть рот.
– Далеко не уходи и дольше пятнадцати минут не гуляй, – сказал папа.
Иза кивнула, схватила куртку и вышла на улицу вслед за Бенни. Они прошли около половины квартала, когда Бенни наконец заговорил. Он что-то пробормотал себе под нос, и Иза ничего не разобрала. Она взглянула на него и обнаружила, что он густо покраснел. Или ей показалось?
– Что ты сказал? – переспросила она, подавшись чуть ближе.
Бенни поднял голову. Лицо у него и в самом деле было всё красное.
– Я сказал, что ты сегодня очень красивая.
Иза опустила взгляд на свою одежду: потёртые кеды, выцветшие пижамные штаны с узором из нот, тёплая толстовка и объёмная зимняя куртка. Она склонила голову набок.
– Бенни, ты не заболел?
– Но это правда! – воскликнул Бенни. – Я всегда считал, что ты самая симпатичная девчонка на свете.
Иза тоже залилась краской, и они оба замолчали. Несколько минут спустя Бенни остановился посреди тротуара. Иза не сразу поняла, что он отстал. Она обернулась, и они оказались лицом к лицу.
