– Кому сказал: не сбиваться в кучу! Распределитесь по полю и играйте в пас!
Голос его разносился над полем и тонул в детских криках.
Но он в запале продолжал подсказывать:
– Нападающие – используйте фланги! Защита! Куда опять всей толпой на одного побежали?! Один атакует, второй страхует!..
Двигавшаяся ватага мальчишек внезапно повернула в его сторону. Толкаясь и не слушая его советов, она набежала на ворота, подмяв под себя и штанги, и вратаря.
Пока мяч, пинаемый полудюжиной ног, закатывался в импровизированные ворота, Яшин лежал на траве и заливался счастливым хохотом. Впервые за последние дни он позабыл о пропущенных в Чили голах, о холодном приеме на родине, о травле болельщиков и об их ужасных выходках.
Солнце уж перевалило зенит, а Яшин со стайкой простых деревенских пацанов все гонял и гонял мяч по полю…
Глава одиннадцатая
СССР, Москва
1962 год
Пожив некоторое время среди великолепной природы и простых незлобивых людей, Лев Иванович успокоился, привел нервы в порядок. И чем дальше отодвигало его время от футбола, тем чаще он тосковал по мячу, по команде, по футбольному полю и пахнущей городской пылью траве.
Еще раз взвесив все «за» и «против», Яшин собрал вещички, простился с гостеприимными хозяевами, у которых проживал в деревне, сел в машину и отправился в Москву.
– Как ты? – обняв супруга и с надеждой взглянув в его глаза, спросила Валентина.
– Ты знаешь, я снова хочу играть в футбол, – ответил он.
– Я была уверена: пожив вдали от столицы, ты успокоишься, придешь в себя, и все наладится.
– Как наши девчонки?
– Нормально, – улыбнулась Валя. – Каждый день спрашивают, когда папа вернется.
– Ну вот я и вернулся…
Повесив в шкаф пиджак, Яшин кивнул на стопку газет «Советский спорт».
– Что пишут?
– Ничего особенного. Негативная волна улеглась, в основном обсуждают чемпионат страны…
В этот же день, повидавшись с дочками, Лев Иванович поехал к старшему тренеру «Динамо» Пономареву и заявил едва ли не с порога:
– Хочу играть!
Александр Семенович был не только выдающимся форвардом, талантливым тренером, но и отличным психологом. Внимательно посмотрев в горящие глаза голкипера, он спокойно сказал:
– Что ж, Лев, раз есть желание – приступай к тренировкам.
– Хотелось бы прямо с завтрашнего дня.
– Вот утром и подъезжай. Отъезд автобусов на базу как всегда в десять часов пятнадцать минут…
Домой Яшин ехал счастливый. Он столько раз представлял этот сложный разговор с руководством, столько обдумывал вариантов. А получилось все просто и по-человечески.
– Да… наш Семеныч – душа-человек. Устал играть – не проблема, поезжай отдохни. Хочешь снова в строй – восстанавливай форму и вперед, – улыбался и бормотал Лев Иванович, управляя автомобилем. – Как же мне повезло в жизни с тренерами!..
* * *
Над восточной окраиной Москвы медленно поднималось солнце, освещая трепетавшие на ветру разноцветные флаги у главного входа стадиона «Динамо».
Утро очередного дня начиналось по заведенному распорядку. У ворот стояло два автобуса: современный и сверкавший новенькой краской – для основного состава клуба, и старенький с потертыми боками и выцветшей краской на крыше – для дублирующего.
Игорь Численко с большой спортивной сумкой на плече остановился у раскрытой дверцы нового автобуса.
– Лев Иванович, давай со мной! – крикнул он курившему неподалеку Яшину. – Я тебе место занял!
Это была одна из первых тренировок вернувшегося в Москву Льва Ивановича. Улыбнувшись, он выкинул в урну окурок.
– Да не… Мне не сюда. Мне – теперь вот куда, – указал он на тарантас дубля.
И, подхватив свой чемоданчик, направился к его дверце.
Численко удивленно посмотрел на Витю Царева:
– Неужели его перевели в дубль?
– Ну, а как ты хотел? Он же и вес лишний набрал, да и мышцы подразмякли.
– Говорят, будто в деревне у друга детства жил.
– Точно. Где-то в Подмосковье. Ну ничего… Поиграет немного, восстановится и вернется в «основу».
– Староват он для дубля. Тебе не кажется? Там же одна молодежь бегает…
– А Льву все равно – лишь бы играть, – пожал плечами Царев.
Составы клуба расселись по автобусам.
Дважды фыркнув и выпустив клуб сизого дыма, видавший виды транспорт тронулся и, неуклюже раскачиваясь, поехал в сторону московской окраины…
После войны столица быстро отстраивалась и расширялась – путь до тренировочного стадиона предстоял неблизкий. Сидя у окна, Яшин любовался новыми проспектами, кварталами, жилыми комплексами и размышлял о чем-то своем.
Молодые футболисты переговаривались меж собой на отвлеченные темы, но при этом часто кивали на ветерана и незаметно посмеивались. Эти улыбочки подмечал в зеркало заднего вида пожилой водитель Мироныч; при этом он вздыхал и неодобрительно покачивал головой…
Выходить из дому, чтобы поспеть к отъезду автобуса, приходилось рано, и Лев Иванович частенько не высыпался. Потому вскоре, разомлев от согревавших лучей утреннего солнца, задремал…
Разбудил его громкий голос одного из молодых футболистов – высокого и симпатичного Василия:
Наша молодость вышла на поле,
Загораются тысячи глаз,
Весь наш город сейчас на футболе,
Он душою болеет за нас!
Пел Василий неплохо. Приятным баритоном он вывел первый куплет, после чего остальные парни дружно подхватили припев:
Футболисты, в наступление!
Мы, как буря, грозны в нападении,
А в защите, как стена,
Так учила нас война.
Дружбой молодость сильна!..
Внезапно Мироныч ударил по тормозам. Подвернув вправо, автобус замер у тротуара неширокой улочки. Голоса утеряли силу, песня оборвалась.
Яшин в недоумении закрутил головой. За свою продолжительную спортивную карьеру он многократно ездил по данному маршруту и не припоминал, чтобы Мироныч останавливался, не доехав до места назначения.
Выбравшись с водительского места, пожилой водитель вошел в салон.
– Спи, спи, Лев, – все в порядке, – сказал он, проходя мимо.
Почувствовав неладное, молодежь и вовсе примолкла. Прекратилось не только пение, но и разговоры, шепот.
– Вы что, не видите – человек спит! – грозно навис шофер над солистом.
Кто-то из молодых людей ответил:
