С тех пор она ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к тишине, и все ждала, когда машинка оживет. Та издевательски молчала. Вместо нее Ольга постоянно слышала что-то другое: то ветер завывал, заблудившись в какой-то трубе, то дом скрипел. Она так напрягала слух, что даже начала слышать дыхание Дементьева в соседней комнате.
По крайней мере, она была уверена, что слышит именно его дыхание, пока с первого этажа не донесся сначала звук сливного бачка, а потом – льющейся воды. Видимо, Ольга все же задремала и не заметила, как ее гость спустился в туалет на первый этаж.
Только тогда она осознала, что в прошлую ночь ни разу не слышала дыхания из второй спальни. Утром ей даже пришлось зайти в комнату, чтобы проверить, там ли Дементьев.
Сердце взволнованно забилось в груди, разгоняя кровь по телу. Ольга снова вслушалась в тишину, но пока под мужским весом скрипела лестница, никаких других звуков, кроме шагов, уловить не смогла. Потом простонала, закрываясь, дверь в соседнюю спальню, еще несколько секунд была слышна приглушенная возня, после чего снова наступила тишина. Конечно, никакое дыхание через две закрытые двери не добиралось – и не могло добраться – до уха Ольги.
Тогда что она слышала несколько минут назад? Ей уже почти удалось убедить себя, что это было частью сна, когда в комнате снова раздался хриплый вздох.
Ольга приоткрыла глаза и затаила собственное дыхание, снова прислушиваясь. Тишина. Лишь когда она тихо выдохнула, второе дыхание вновь прозвучало эхом.
Приподнявшись на локте, Ольга оглянулась по сторонам. В комнате, как всегда, было темно, хотя сегодня фонари на улице все же горели. Плотные занавески почти не пускали их свет в окно, но все же очертания предметов в комнате разглядеть она могла.
Никого постороннего, но дыхание все равно то и дело появлялось. Теперь даже тогда, когда Ольга задерживала свое. Откуда оно могло идти? В комнате просто негде было притаиться: здесь не было даже платяного шкафа, только громоздкий комод.
Она снова опустила голову на подушку, чувствуя напряжение во всем теле. Может быть, она просто уже сходит с ума? Следовало встать, зажечь свет и осмотреть всю комнату, каждый темный уголок и просвет под кроватью, чтобы убедиться: кроме нее, здесь никого нет. Но почему-то было слишком страшно вылезти из-под одеяла, поставить ноги на пол и сделать в темноте три или четыре шага до стены с выключателем. Богатое воображение Ольги рисовало в голове страшную картину того, как две руки высовываются из-под кровати и хватают ее за лодыжки…
По всему телу пробежала волна покалывающих мурашек, а сердце снова неровно трепыхнулось в груди. Под кроватью! Конечно, больше здесь нигде не спрятаться.
Нужно было пододвинуться к краю, наклониться и заглянуть под кровать, но Ольга так и не шелохнулась, словно ее парализовало. Она слушала второе дыхание, теперь уже точно доносящееся снизу, и боялась шелохнуться. А вдруг то, что прячется под кроватью, поймет, что его обнаружили, и вылезет? Что Ольга будет с этим делать? Что там может быть? Успеет ли она позвать на помощь?
Кажется, в одной из ее книг было нечто подобное. Или даже не в одной? За эти годы Ольга написала их столько, порой укладывая всю работу в месяц, что сейчас многое уже не помнила. Особенно самые ранние романы.
Все еще не двигаясь, она подняла взгляд на прикроватную тумбочку. Там лежал телефон, который можно было взять, чтобы позвонить Дементьеву. Почему-то казалось, что, если он придет сюда, чудовище под кроватью само испугается и убежит.
К сожалению, этот план пришлось отбросить: Ольга не внесла его номер в телефонную книжку, хотя врученную ей в феврале визитку так и не выбросила.
Приглушенный шорох внизу заставил ее сбиться с мысли. То, что пряталось под кроватью и хрипло дышало, теперь еще и задвигалось.
Тяжело сглотнув, Ольга осторожно подвинулась к краю кровати, стараясь не шуметь слишком сильно. И не дышать.
Конечно, чтобы заглянуть под кровать, нужно было свеситься головой вниз, но пока она смогла заставить себя только посмотреть на тонущий в темноте пол. И на край простыни, свешивающийся с кровати. Он слегка покачивался, но в движение его могла привести и ее собственная возня.
Внизу снова что-то заскреблось, и у Ольги промелькнула безумная надежда: может быть, в дом просто забралась бродячая кошка или собака? Забралась под кровать и теперь сидит там, дышит и скребет когтями по ламинату…
Она уже почти уговорила себя проверить, когда по полу скользнуло что-то маленькое и темное. Оно вылезло из-под кровати, но из-за скудного освещения Ольга никак не могла разглядеть, что это. Она всматривалась, наклоняясь ниже, пока едва не задохнулась от ужаса, накатившего волной.
Это была рука. Человеческая рука. Скрюченные пальцы томительно медленно ползли по полу, длинные ногти тихонько скреблись. Кто-то выбирался из-под кровати, и это было не животное.
Ольга не закричала только потому, что у нее перехватило дыхание. Из горла вырвался только какой-то невнятный звук, похожий на стон. Или задавленный крик. Путаясь в одеяле, едва не упав, она торопливо выбралась из кровати и в один прыжок оказалась у двери. Щелкнула выключателем, заливая комнату слепяще-ярким верхним светом, и обернулась, надеясь, что видение – или ночной кошмар – растает.
Рука никуда не делась. Напротив, из-под кровати теперь показался еще и угловатый локоть. При свете стало видно, что рука похожа на женскую и что кожа у нее – землисто-серая. Как у Николая прошлой ночью.
Из-под кровати уже показалась голова со спутанными длинными черными волосами, когда Ольга наконец сумела вернуть себе контроль над телом и выскочить за дверь. Она с силой захлопнула ее за собой и уперлась в дверное полотно руками, поскольку замка на ней не было.
Из комнаты донеслось шлепанье босых ног по полу, и в следующее мгновение кто-то навалился на дверь с другой стороны. От неожиданности Ольга не удержала ее, и та на секунду приоткрылась, послышалось приглушенное рычание.
Ольге удалось снова захлопнуть дверь, навалившись на нее плечом, но из комнаты кто-то продолжал рваться, дергая ручку и скребясь ногтями.
– Володя! – закричала Ольга, боясь, что не удержит дверь в одиночку. – Дементьев!
Фамилия гостя прозвучала гораздо громче и истеричнее, чем имя. Дверь вновь ненадолго приоткрылась, показалось, что сейчас она полностью распахнется, выпуская хрипящее чудовище, но вместо этого неожиданно легко захлопнулась.
Секунду спустя Ольга поняла, что рядом уже стоит Дементьев, босиком и в одних только джинсах, и тоже держит дверь руками.
– А что происходит? – спросил он заговорщицким шепотом, когда поймал ее взгляд. – С кем воюем?
– Н-не з-знаю, – заикаясь, выдавила Ольга. – Женщина… под моей кроватью… мертвая…
– Вы уверены?
В его голосе слышался скепсис, заставивший ее разозлиться. А потом она поняла, что из комнаты больше никто не рвется: не дергалась ручка, не слышалось рычание и скрежет ногтей. Очень медленно Ольга отпустила дверь и сделала шаг назад. Дементьев повторил за ней.
