– Нев, насчет того, о чем мы говорили с вами тогда ночью, – осторожно начала она, отвлекая его от холодильника.
Он повернулся и вопросительно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Что ж, она дала ему возможность остановить себя и сменить тему.
– Поговорите с Лилей. Ничего не решайте сами. Скажите как есть, что вас тревожит. Дайте ей возможность тоже подумать над этим и принять для себя какое-то решение. Это ведь и ее жизнь тоже. Не молчите. И не рвите сами только потому, что вам кажется, что так для нее будет лучше. Она взрослая женщина и сама в состоянии расставить приоритеты.
Нев медленно кивнул и протянул:
– Да, наверное, вы правы, Саша. Мне стоит с ней поговорить. Хотя, честно говоря, я боюсь ее решения.
– Какого именно?
– Сам не знаю. Обоих.
– Тогда вы в любом случае ничего не теряете.
Он снова кивнул, наконец достал из холодильника упаковку сливок и разлил их по стаканчикам, в которых уже дымился ароматный кофе. У Карела Дворжака был отличный вкус: он знал толк не только в вине, но и в кофейных зернах. Однако сливки на этом и закончились.
– Похоже, остальным не повезло, – неловко заметил Нев.
– Я прогуляюсь до магазина, – вызвалась Саша, накрывая свой стаканчик пластиковой крышечкой.
– Давайте лучше я, – попытался возразить Нев, но она отмахнулась.
– Да я быстро, тут пять минут идти. Как раз успею выкурить сигарету. Я уже немного перекусила, теперь не лишним будет и пройтись. Моего владения чешским вполне хватит на поход в магазин, особенно если покупать только сливки. А вы выглядите уставшим. Так что просто пейте кофе. Я вернусь через десять минут. Самое долгое – пятнадцать.
И она выскочила за дверь в свежее летнее утро.
Но ни через десять минут, ни через пятнадцать, ни через полчаса Саша так и не вернулась.
17 июля 2016 года, 09:25
Московская область
Мир кружился под однообразное, до боли знакомое треньканье. Ольга никак не могла понять, откуда идет звук, но в конце концов решила, что каким-то образом опять оказалась в гостиной Веры. Как туда попала, она не представляла, но слышала голос соседки. И даже успела обрадоваться, что пропавшая женщина все же нашлась, пока отчетливо не услышала ее слова:
– А теперь одного хочу: чтобы Коля вернулся…
Едва Ольга разобрала фразу и задалась вопросом, почему они снова говорят об этом, как услышала другой голос, на этот раз мужской:
– Загадайте желание, Ольга. Просто скажите вслух, чего вы хотите. Это поможет вам достичь успеха.
И следом вновь голос Веры повторил то, что она уже говорила:
– Он сказал, что шкатулка обязательно принесет мне удачу, мол, она желания исполняет…
«Да что происходит?» – мысленно возмутилась Ольга, пытаясь сфокусироваться на чем-нибудь, чтобы понять, где она все-таки… Или «когда» она?
Но мир продолжал кружиться, ни за что не удавалось зацепиться, и от этой беспомощности становилось страшно.
– Куда же ты бежишь от меня? Ты же все равно не убежишь.
От голоса парня с кладбища внутри все испуганно сжалось. Ольге наконец удалось зацепиться взглядом за глаза с золотыми прожилками. Они были огромными, нависали над ней, и только тогда стало понятно: это не мир кружился, а она сама. Стояла по центру музыкальной шкатулки на постаменте и кружилась.
Лишь теперь остановилась, глядя на склонившегося над шкатулкой мужчину. Тот плотоядно улыбался, глядя на нее. И это был совсем не парень с кладбища: лицо этого мужчины выглядело лишь смутно знакомым.
– Я же говорил, – весело заявил он. – Все равно ты будешь моей.
Ольга испуганно дернулась, пытаясь отпрянуть и… проснулась.
Дементьев, лежащий рядом, тряс ее и звал по имени.
– Вам приснился кошмар, – мягко добавил он, погладив по плечу, когда она открыла глаза и сфокусировала на нем взгляд.
– Шкатулка, – выдохнула Ольга вместо ответа или приветствия.
Дементьев только удивленно приподнял брови.
– Что?
– Ночью вы сказали: возможно, дело не в пишущей машинке, но мы не смогли предположить, в чем. По-моему, дело в шкатулке.
Теперь его брови полезли к линии роста волос более активно.
– С чего вы взяли?
– Сложно объяснить, – уклончиво ответила Ольга, садясь и отворачиваясь от него. – Но мне кажется, надо ее проверить. И еще раз взглянуть на фигурку внутри.
Она не без труда поднялась на ноги – все-таки спать на низкой надувной кровати было ужасно неудобно, с утра все тело болело и ныло – и направилась к выходу из комнаты. Дементьев недоуменно смотрел ей вслед.
– Ну, хорошо, – пробормотал он. – Почему нет? Версия не хуже других.
На завтрак время тратить не стали. Пока одевались и пытались привести себя в более или менее божеский вид, кофеварка сварила кофе – им и ограничились.
Погода вновь не баловала ни солнцем, ни теплом. Весь поселок словно оказался во власти странной аномалии: на небе теперь почти все время теснились тучи, хотя дождь не шел. Только ветер дул, поднимая с земли песок, да иногда сверкали молнии и гремел далекий или не очень гром.
Калитка по-прежнему была открыта, как и дверь коттеджа. Никаких следов возвращения Веры, ничего, что указывало бы на идущее следствие.
«Интересно, полиция вообще занимается этим делом? – мелькнул в голове Ольги вопрос. – Или они просто отделаются отписками о проведенных мероприятиях?»
Впрочем, это не имело значения. Все равно ничего не найдут. А если найдут, то не поверят. Следователи вроде Дементьева, готового принять любую версию, лишь бы она укладывалась в известные факты, были редкостью.
Дементьев же пошел за ней сюда, даже не слишком настаивая на объяснении.
В гостиную Ольга входила с опаской, первым делом бросив тревожный взгляд на окно, за которым в прошлый раз внезапно появился парень с кладбища. Как будто он мог до сих пор там стоять! Конечно, в окне никого не оказалось, но Ольга не торопилась посмотреть на комод, где стояла шкатулка. Хоть она и пришла сюда за ней, увидеть ее было страшно. Особенно теперь, когда она подозревала, откуда на самом деле взялась фигурка внутри.
– Кажется, ваше предположение о шкатулке не так уж безосновательно, как мне сначала показалось, – неожиданно протянул Дементьев рядом.
– Что? – она удивленно обернулась к нему, а он лишь кивнул на комод:
– Шкатулка пропала. И это не может быть случайным совпадением.
Вот теперь Ольга тоже посмотрела в темный угол, в котором стоял комод. Потом подошла к нему и для верности пощупала место, где раньше стояла шкатулка: в тонком слое пыли был виден оставленный ею прямоугольник.
