— Ныне отпустил, конюхи есть.
Они прошли на обширную конюшню князя Крылова. Молодые, крепкие лошади стояли там отдельно, в крайнем загоне, жевали свежее сено.
— Эти пойдут, — осмотрев их, одобрительно проговорил Савельев. — Лошади хорошие, с ними путь пройдем.
— На какой день мыслишь выйти из Москвы? — спросил Крылов.
— После воскресенья, на понедельник.
— Это чрез три дня. Успеешь подготовить дружину?
— А чего ее готовить, Юрий Петрович? Только кликни, и соберется отряд в полной готовности. Три дня треба, чтобы ратники родных своих подготовили к разлуке длинной, мыслю, этот поход не короче ногайского будет.
— Если не длинней!
— Или так.
— Ну что, — взглянул Крылов на Савельева, — в дом? В горницу? Потрапезничаем, вином побалуемся.
— Давай, не все же в делах да заботах быть.
— Ты вроде как ныне у родственников гостевал.
— Гостевал, — вздохнул воевода. — Лучше бы дома остался, но Ульяна хотела, отказать не мог. Кроме того, внуку треба своих деда и бабку видеть.
— Эх, чую, не пошел у тебя разговор с князем Островым.
— Не пошел. Да и ладно. Все уляжется, Ульяна у меня похлеще любого чина из Посольского приказа будет, сгладит отношения.
— Да, Ульяна у тебя умница.
Солнце было уже в зените, когда Савельев выехал с подворья Крылова и направился ко двору своего помощника Гордея Бессонова.
Влас, сын Гордея, завидев князя, бросился к воротам, открыл их:
— Доброго здравия, Дмитрий Владимирович, заезжай.
— Отец дома? — соскочив с коня, спросил Савельев.
— В саду, городьбу правит, позвать?
— Да, я посижу в тени на лавке.
Влас сбегал в сад, вернулся с Бессоновым.
— Приветствую, князь! По делу али так, проведать заехал? О, да я вижу, ты под хмелем.
— С князем Крыловым посидели у него в горнице.
— То тоже надо иногда.
— А заехал я к тебе, Гордей, по делу.
— Слушаю, Дмитрий Владимирович, — присев рядом с князем, сказал ратник.
Савельев поведал ему задание государя. Бессонов внимательно выслушал и почесал бороду:
— Так, значит. Вновь в южные земли? На Дон? Там и земли ногаев недалеко, к ним в «гости» не заглянем?
— Это как получится, может, и навестим.
— Ох, и злы они на нас.
— Бывает.
— Это так.
— Ныне, Гордей, след дружину оповестить о походе. На сборы три дня, в понедельник поутру тронемся.
— Боюсь, всех оповестить не смогу и до понедельника дружину не соберу, — покачал головой Бессонов.
— Пошто так?
— Так Икрам Гардай и Рустам Туран, наши касимовские татары, к себе в Касимов вчерась подались.
— Кто позволил? — нахмурил брови Савельев.
— Ты уж извиняй, Дмитрий Владимирович, я дозволил.
— Пошто меня не спросил?
— Спешили татары наши, я поехал к тебе, а ключник поведал, что ты в вотчину свою уехал до вечера.
— Собирался, но не поехал. И после обеденной молитвы дома был.
— Но я-то про то не ведал, посему решил отпустить.
— Не след боле того делать, Гордей.
— Не буду.
— А чего это так спешили наши касимовцы?
— Так по наказу государя земли им у Касимова выделили, забрать треба было, оформить все с местным правителем.
— Ну, может, и верно решили. В Касимовском ханстве правит хан Саин-Булат, пользующийся особым расположением государя. Иван Васильевич многих воинов касимовских землей одарил. Это добре, что не забыл и наших славных воинов. Им действительно треба узаконить права, а то потом не найдешь земли своей. И вовремя, поход обещает быть долгим.
— Значит, не гневаешься на меня?
— Гневаюсь, но прощаю, — улыбнулся Дмитрий. — Когда должны вернуться касимовцы?
— Крайний срок — понедельник.
— Ладно, они соберутся быстро, дождемся.
— Ну, а остальных ныне вечером объеду и оповещу.
— Коли кто не может идти в поход, тут же извести меня.
— Да я, почитай, каждый день наших вижу, кого на подворьях соседских, кого на рядах. Горбун вон опять в скандал попал с бабами своими.
— А у него чего?
— Так передрались его торговка и купчиха. Осип же неугомонный. То одну затащит к себе, то другую, и это уже который год длится. Может, думал, бабы не ведают про то. А они не дурнее Горбуна. Сошлись на подворье его, шума было, как на сечи сотен супротивников.
— И когда успокоятся? Женить его треба.
— Треба, да только где подходящую порядочную девицу или бабу отыскать? Сколь уже пытались. Так с Клавой и Зинкой и крутится.
— В походе ему не до них будет.
— Это так, хотя кто знает, может, казачку какую встретит.
— Вот то было бы самое лучшее.
— Не спорю.
— Ладно. Поехал я, Гордей. В воскресенье встречаемся у меня.
— Понял. Дружина будет.
— Обоз тоже. Пока, Гордей!
— До свидания, князь!
— Пока, Влас! — крикнул воевода ратнику.
— Всего доброго, Дмитрий Владимирович!
Савельев проехал к себе на подворье. Ульяна с сыном были уже там и сидели на лавочке у крыльца дома. Служка Прошка, впрочем, теперь уже вполне взрослый холоп Прохор, открыл ворота. Савельев соскочил с коня, передал ему поводья.
— Какие будут указания Дмитрий Владимирович? — спросил подошедший к князю ключник.
— Да никаких, Семен, все, как всегда.
— Понял.
Савельев присел рядом с женой и сыном:
— А чего не у родителей?
— Погостила и хватит, да и отец был не в настроении.
— Испортил я тебе праздник, Ульяна?
— Что об этом говорить? Ты ни при чем, это все гордыня отца и матушки. А больше — влияние других вельмож. Мне ключник говорил, к отцу последнее время часто бояре заезжать стали. Собираются в горнице, закрываются и речи ведут. О чем, неведомо, у нас подслушивать не принято.
— Напрасно так ведет себя Степан Гордеевич, — вздохнул Савельев. — Один за другим вскрываются заговоры против царя, соответственно, заговорщиков ждет опала. Как бы отец твой не попал в нее. Лишится ведь всего.
— Я не думаю, что мой отец способен выступить против своего государя.
