— И кто передает вам эти данные? — спросил воевода.
— Помнишь, в разговоре в станице Дугановка казацкий старшина упоминал о том, что у них в Азове свои люди. Вот от них и знаем. Они же и помогут вам, надо только выйти к ним. О дружине им известно.
— Погоди, погоди, гонец, ты так и не ответил, для чего дружине быть в Азове?
— А ты не понял? Подорвать, к черту, порох и сжечь турецкие галеры в порту. Для того треба поначалу зайти в Азов.
— Это решение князя Серебряного?
— Нет, Дмитрий Владимирович, это прямой наказ тебе государя нашего, белого царя Ивана Васильевича.
— Ну, тогда вся дружина и останется в Азове.
— Не все так мрачно, Дмитрий Владимирович, — улыбнулся гонец. — Чтобы вызвать подрыв порта и крепости, достаточно только начать, и начать где-то на южной стороне, ну, а дальше все само собой пойдет. Взрывы вызовут пожары, пожары — подрыв пороха, уничтожение судов. Их раздует постоянный южный ветер, а то и шторм, что бывает в этих местах не так уж редко. А покуда все будет взрываться, дружина получит время уйти из обреченной крепости. Из нее много народу побежит, никто и разбираться не станет, кто есть кто. Однако князь Серебряный мыслит, что тебе не след для такого дела использовать всю дружину…
— Извиняй, Фрол, — перебил гонца Савельев, — я и без совета уважаемого мной Петра Семеновича решу, как, где, когда и какими силами действовать.
— Верно. То только твое дело, — развел руками Некрасов.
— Теперь поведай мне больше о татарских союзниках. Судя по словам атамана, у него не один человек в Азове, так?
— Так!
— Говори о них!
— Это две семьи. Одна, молодая, живет в Коброне. Мужик, он же скорняк Ильдар Гасут, жена Лия и трое маленьких детишек. Хата их на отшибе и как раз с восточной стороны, оттуда к ней подойти можно. Гасут по твоему наказу и разведку проведет, и переправит, сколь посчитаешь нужным, воинов через Азовку. Поможет и с переходом через ров. Вторая семья — Гаяза Байгира, жена Динара, сын двенадцати лет Камал, дочь восьмилетняя Бану. Гаяз работает в порту грузчиком и имеет доступ ко всем местам, как на посаде, так и в крепости. Живут Байгиры недалеко от вала, почти напротив деревни Коброна.
Савельев запомнил имена и фамилии, подытожил:
— Значит, поначалу я должен говорить с ними. Вопрос, поверят ли они мне? Брать с собой в Азов царскую грамоту нельзя. Попадет разъезду или страже, и все, считай, пропало.
— У тебя же есть служивые татары?!
— Все, можешь не продолжать, как я сам об этом не подумал. Установим связь с татарами. Однако поверят ли им?
— Для них у нас есть кое-что. — Некрасов достал две мелкие мошны, там среди крымских акче лежало по копейке. — То будет для них знак, что пришел человек Серебряного.
Савельев внимательно посмотрел на Некрасова:
— А скажи, Фрол, пошто местные татары помогают нам? Им хорошо платят?
— Нет, не платят. Они понимают, что сейчас плохо, а раз пришла война, то всем еще хуже. Да и ранее турки притесняли их. Дочь Байгира восьмилетнюю Бану приметил один из нукеров Юнис-бея, что сейчас начальствует в крепости. А раз приметил, то забрал бы, да бей отправил его в отряд нукеров Касима-паши. Так что тут оставаться Байгиру нельзя. А Гасут еще в прошлом году собирался податься на Москву. Наши отговорили, не время. Он скорняк добрый, в столице работу легко найдет. Все безопасней, чем рядом с турками, которые относятся к татарам как своей прислуге. Они же воины.
— Я все понял. Что-то еще есть сказать?
— Да, нет, коли запомнил, то и добре. Держи мошны.
Савельев взял мешочки с мелкими монетами и сказал:
— Тебе дадут место, покажут, где нужду справлять, скажут, когда молитва и трапеза. Отдыхай вместе с десятком.
— Да, завтра пойду в обрат. А тебе, князь, след уже ныне начинать сполнение задания.
— В том без тебя разберусь, Фрол.
Гонцу предоставили место для отдыха.
Савельев же вызвал к себе Гордея Бессонова и всех служивых татар.
Они прибыли, расселись по скамейкам.
— Дело, други, предстоит такое, определенное нам царем русским, Иваном Васильевичем, — начал Дмитрий и довел до присутствующих суть задания, упомянув отдельно о татарских семьях.
— К ним след идти вам, — перевел он взгляд на татар. — На вас никто внимания не обратит.
— Это да, — кивнул Баймак.
— Значится, так, Анвар, и ты, Ильдус, — посмотрел на Агиша князь, — как наиболее опытные пойдете в крепость по обычному пути, через Азовку, ворота меж северной каменной стеной и валом, примерно сюда. — Он указал им мелкое подворье семьи Байгира: — Гаяза можете не застать, он грузчиком в порту работает, дождетесь его, самим искать не надо.
— Как семья его прознает, что мы свои? — спросил Баймак.
— О том позже, Гардай, — повернулся Савельев к касимовскому татарину.
— Да, воевода.
— Ты с Тураном идешь в деревню Коброна. Хату Гасута найти несложно, она на отшибе с восточной стороны. Ильдар Гасут скорняк, должен быть дома. О том, что свои, предупредите этим, — передал он татарам мошны. — Потом поведаете им следующее…
— А если нас с Ильдусом стража в воротах остановит? — подал голос Баймак.
— Скажете, отбились от своего отряда, имя мурзы придумаете. В Азов столько заходит и выходит крымчаков, что турецкая охрана всех не запомнит. Пропустят. Тут им опасаться некого. Азов они считают непреступной крепостью, потому как приступать к ней некому, нет поблизости врагов. Если все ясно, прямо сейчас, взяв с собой запас провизии, отправляйтесь. Из оружия только саблю и нож, Баймаку и Агишу можно кольчугу.
Служивые татары ушли.
— Мы пока тут будем? — спросил у князя Бессонов.
— Как прознаем нужное про вход в крепость, подойдем к Коброне, ну, а дальше решим, как действовать. Тебе, Гордей, треба загодя заготовить мелкие факелы, пропитанную веревку. То, что надо для подрыва.
— О том не беспокойся. А что с обозами?
— Их тащить в Корбону нельзя, тут оставим вместе с возчиками.
— Уразумел. Дозволь идти?
— Иди, Гордей!
Глава восьмая
Служивые татары проехали четыре версты вместе, потом разошлись. Анвар Баймак и Ильдус Агиш пошли прямо по берегу Дона, Икрам Гардай и Рустам Туран приняли на восток, им требовалось обойти Азов с восточной стороны.
Поэтому первыми к Азову вышли Баймак и Агиш. В то время по дороге шло много вооруженного народа, большей частью из крепости, мимо, но были и те, кто возвращался. С ними миновали мост, далее прошли к воротам служивые татары особой дружины. Впрочем, они ничем не отличались от множества ратников.
