– Снова испугалась… Как говорит моя мать: «Если на дороге лежит монета – это подарок судьбы. А если дальше лежит вторая, то это больше похоже на ловушку».
– Я проверю, – пообещал страж и развернул лодку.
Лита с интересом рассматривала тающее в вечерней дымке озеро, светлячки окон, выглядывающих из-под пышных зеленых шляпок висячих садов, и наслаждалась свежестью воздуха, ничем не напоминавшего о прокаленном песке расстилавшейся наверху пустыни.
Воспоминание о лежащем за песчаным щитом мире неизбежно повлекло за собой мысли о Лансе и Дилли, о Леароне и короле, оказавшемся не таким уж негодяем… По сути, всего лишь замороченным тетками упрямцем. Но на Чижика он смотрел с неожиданным восторгом, ей даже неудобно становилось перед Леаром, тот сделал значительно больше, чтобы заслужить признание отца.
– О чем ты вздыхаешь? – прервал ее размышления Грозвен. – Если задумала сбежать – предупреждаю…
– Не нужно! – резко оборвала его Лита. – Не порть мое мнение о тебе. Никуда я не убегу, пока не пойму, что с Исми. А вздохнула нечаянно, просто вспомнила про Дилли. Она обещала матери за мной присмотреть… теперь, наверное, места не находит.
– Я могу послать ей записку, – смерив ее испытующим взглядом, предложил маг и получил в ответ недоверчивую усмешку:
– Сам напишешь?
– А есть разница? – начал догадываться он. – Тайное слово? Какое?
– Ох.
– Что такое? – нахмурился страж, рассматривая лицо девушки в бледном свете угасающего дня. – Тебе плохо?
– Нет. Это тайное слово такое – «ох».
– А где его писать? В начале? В конце? И сколько раз?
– Все не важно. Главное, чтобы оно было, иначе Дилли никогда не поверит, что письмо от меня.
Лита смолкла, решая, сказать стражу о своих подозрениях или смолчать, и все же решилась намекнуть:
– Грозвенд…
– Можешь звать коротко – Венд.
– Мне не хочется тебя волновать, но и промолчать, наверное, будет неправильно. Я росла в доме, где было много детей, и мать с нами все время разговаривала. Мы знали всё, что она делает и для чего. И сколько денег осталось в кошеле, и сколько стоит маковка… и понимали, что можно попросить, а какая просьба расстроит маму. Но потом мне пришлось столкнуться с семьями, где детей считают глупыми. Семейные дела от них держат в секрете, с ними не делятся даже планами, касающимися самих детей.
– На что ты намекаешь? – остановив лодочку над каналом, резко повернулся к ведунье старший страж.
– Я собираюсь поговорить с Исми откровенно, потому что от ее настроя зависит очень многое. Но лучше всего будет, если это произойдет там, где нет ни магических стен и щитов, ни посторонних глаз и ушей. Выбери в пустыне место и время, когда там не очень жарко. Мне хватит двух-трех часов.
– Хорошо, – подумав, хмуро согласился маг. – Но стену вокруг вас я все же поставлю. Теперь, когда я восстановил свой резерв, это мне нетрудно.
– Хоть три стены, только подальше от шатра. И сам можешь гулять вдоль них. Но самое важное – не говори Сень о том, что я намерена сделать. Она может одним словом или даже несчастным видом посеять в душе малышки недоверие и этим перечеркнет все мои старания. Все маленькие дети верят своим матерям безоговорочно. А Сень и так успела своей жалостью поселить в душе дочери сомнения в ее способностях. Не нарочно, не смотри так возмущенно. Она просто слишком эмоциональна, не умеет скрывать ни огорчений, ни обид, ни слез. Это не порок, но дети очень чутки и ранимы. Лучше всего было привезти сюда нашу мать… но это я уже говорила.
– Кстати, насчет письма, – испытующе глянул на ведунью страж. – Нужно ли кому-то передать привет? Я имею в виду – особый?
– Конечно, – печально улыбнулась Лита. – Лансу, моему жениху.
– Откуда у такой молоденькой девушки жених? – удивился Грозвен, но тут же поправился: – Я хотел просто спросить – кто он?
– Маг. Напарник и друг Тровенга.
– Лорд Ланберс Нейленз? – искренне изумился Грозвен. – Но он же намного тебя старше!
– Но иногда ведет себя как мальчишка! – мигом вспылила Чижик. – Хотя для ведуний это абсолютно не важно. Мы выбираем не по возрасту или статусу, а сердцем.
– Понятно, – покладисто кивнул страж и разбудил дочку: – Эй, Исми! Ты что, спать тут собралась? Посмотри, как красиво отражаются в воде огни! Если понравилось, завтра еще погуляем, а сегодня пора домой.
Двадцать первое светозарня
Файханоль
Лита
Грозвенд заявился в комнату ведуньи спозаранку. Лита успела только одеться, нарядить ночевавшую с ней Исмиль и теперь расчесывала волнистые волосики радостной воспитанницы, вдоволь напрыгавшейся на ее широченной кровати.
– Светлого дня, девочки, – оживленно улыбался страж, но Лита ни на гран не поверила его веселью.
В эту ночь она спала вполглаза, усилив слух, и не пропустила отголосков семейного скандала, устроенного Мальсеной. Причем слушать доводы мужа она не желала, рыдала и обвиняла его в черствости. Литу до глубины души возмутило такое отношение к мужчине, который ради счастья дочери и спокойствия жены несколько месяцев скитался по чужбине, договаривался с сомнительными личностями, ел что попало и жил как бродяга. Однако сейчас она и виду не подала, поздоровавшись вежливо, но суховато.
– Сейчас мы отправимся на прогулку, точнее, на пикник. Там и позавтракаем, – торопливо пояснял Венд, складывая в бездонный саквояж взятые с кровати подушки и одеяла.
Затем развернул свой ковер, посадил в крылет Литу с дочерью и вылетел прямо в окно, тренькнувшее осыпавшимся хрусталем.
– Ой, папа! – оглянулась Исми. – А как мы будем спать?
– Я все верну как было, – беззаботно отмахнулся маг и тут же перевел разговор на другое: – Я тебе рассказывал про солнце, Исми?
– Да. Оно большое и теплое, – закивала девчушка. – Но маленьким детям лучше не смотреть.
– Ты подросла, пока меня не было. Теперь уже можно. Сегодня я покажу тебе солнце.
– Анли, мы летим к солнцу!
От счастья Исми прыгала и вертелась, боясь пропустить знаменательный миг, но Литу вдруг охватило смутное предчувствие беды. Было что-то неуловимо неверное, лживое во всем происходящем, но понять точнее, что именно, пока не получалось. Зато ведунья могла незаметно следить за стражем, сравнивать его улыбку и интонацию с прежними, теми, которые хранила в отличной памяти, и постепенно сделала однозначный вывод – интуиция ее не подвела. Грозвенд решился на что-то, неизвестно пока, на что, но это ему очень не нравилось. И тем не менее он упорно гнал крылет сквозь предутренний сумрак к тому месту, откуда они попали в Файханоль.
Следовательно, это и был единственный вход сюда, четко осознала Чижик, заметив темный круг на фоне сияющего магией защитного свода.
