– При чем тут майор? Мы сами! Может, ему нужна помощь, дорога каждая минута. У вас есть оружие?
– Оружие? Зачем? Вы думаете…
– Любое! Револьвер, ружья!
– Господи, нет, конечно!
– Хотя бы нож! – Добродеев бросился на кухню. Доктор услышал, как он там выдвигает ящики буфета и роняет что-то на пол. Добродеев появился через пару минут с двумя ножами и шампуром. Один нож протянул Доктору. – Пошли!
Владимир Семенович нерешительно взял протянутый нож…
…Они осторожно открыли калитку и вошли в сад соседей. Полный решимости Добродеев в осознании опасной задачи шагал впереди, сомневающийся Владимир Семенович следом. Они поднялись на крыльцо, страшно заскрипевшее. Добродеев, оглянувшись на Доктора, приложил палец к губам. Владимир Семенович попятился. Добродеев негромко постучал и приложил ухо к двери. Изнутри не доносилось ни звука. Добродеев дернул за ручку, и дверь с трудом подалась.
– Открыто! – прошипел Добродеев. – Заходим! Я впереди, вы за мной!
Он шагнул внутрь. Владимир Семенович, оглянувшись, нерешительно шагнул за ним. В доме было темно.
– Черт, забыли фонарик! – пробормотал Добродеев, спотыкаясь. – Где тут свет?
Владимир Семенович нащупал выключатель, пощелкал. Под потолком загорелась тусклая лампочка, осветив узкий коридор. Добродеев шагнул в комнату, нащупал выключатель. Вспыхнула лампочка под грязно-розовым абажуром.
– Никого, – прошептал Добродеев. – Идем дальше.
– Стойте, Леша! Тут кто-то есть, – прошептал Доктор. – Смотрите! Осторожнее!
Добродеев издал полузадушенный звук, увидев лежащего на полу у дивана человека.
– Это Олег?
– Нет… по-моему!
Добродеев наклонился, пытаясь рассмотреть лицо человека; распрямился и выдохнул:
– Это Денис!
– Пьяный?
– Нет! Тут полно крови… Черт! А где Христофорыч?
Доктор нагнулся над Денисом, потрогал шею, выпрямился и покачал головой.
– У Олега есть оружие?
– Охотничье ружье!
– Ружья с ним не было… Леша, надо вызывать майора! Тут ничего нельзя трогать. Его убили. У него разбита голова.
– Ага. Давайте сначала обыщем дом. Мы осторожненько.
– Вы думаете, здесь кто-нибудь есть?
– Может, Монах еще тут! У него палка с тяжелым набалдашником, мы еще шутили, что отобьется в случае чего…
– Вы думаете?
– Черт его знает! Может, подрались, лежит без сознания… Пошли!
Они переговаривались возбужденным шепотом. Добродеев двинулся из комнаты; Доктор, которого обуревали дурные предчувствия, в фарватере. Они заглянули в спальню хозяев, потом в маленькую комнату без окон, где несколько дней назад сидела на кровати Зина; потом на кухню. Нигде никого не было, дом был пуст. Только в гостиной на полу лежал мертвый человек. Монах, если и был здесь, то исчез, и где он сейчас, одному провидению было известно. Обескураженные спасатели вышли на крыльцо.
– Ничегошеньки не понимаю! – в сердцах воскликнул Добродеев. – Куда он мог деться? Может, его увезли? Кто? Куда?
– Звоните, Леша, – сказал Доктор, усаживаясь на ступеньку, и журналист стал послушно набирать майора Мельника…
…Майор Мельник со товарищи прибыл через сорок две минуты. Именно так он и сказал Добродееву: «Будем через сорок две минуты». Доктор и журналист с облегчением бросились навстречу черному джипу. Майор не стал терять времени. Он, судмед Лисица и двое оперативников молча проследовали в дом. За ними сунулись было Добродеев и Доктор, но майор остановил их мановением руки:
– Подождите здесь.
Добродеев и Доктор переглянулись.
– В гостиной около дивана, – сказал Добродеев. – Там полно крови. Монаха нигде нет.
– Разберемся! – бросил майор на ходу и исчез.
– Пошли! – прошипел журналист. – Это мы его нашли! Мы свидетели, имеем право!
– Леша, погодите! – запоздало воскликнул Доктор, но журналист уже скрылся в доме.
В комнате уже горели софиты, доносилось клацанье камер. Майор стоял в стороне, наблюдал. Потом присел на корточки над телом Дениса, рассмотрел, повернулся к Лисице.
– Огнестрел?
– Вот сюда, – ответил тот, указывая на аккуратную дырочку над переносицей, отмеченную черной запекшейся кровью.
– Откуда кровь на полу?
– Скорее всего, ударился при падении об угол журнального столика, на нем кровь. Стрелял, похоже, профи. Навскидку, двадцать второй калибр. Пуля внутри черепа.
Майор, не оборачиваясь, спросил:
– Леша, выстрел был?
– Мы не слышали! – сказал Добродеев от двери. – Я только недавно вернулся из города, а стреляли, похоже, давно. Кровь запеклась.
– Я тоже не слышал, – сказал Доктор. – Сидел все время на веранде, не было, по-моему…
Вдруг они услышали откуда-то снизу слабый глухой стук. Майор поднял руку, призывая к тишине. Стук повторился.
– Это Христофорыч! – обрадовался Добродеев. – Живой!
Монах слышал наверху возню и стуки, там кто-то топал, скрипел половицами, хлопал дверью. Причем, похоже, их была целая орава. И ему показалось, он узнал голоса майора Мельника и Добродеева. Рассудив, что это вряд ли злоумышленники, Монах закричал и стал, превозмогая боль в руке, колотить кулаком в крышку люка. Заслышав топанье и голоса прямо над головой, он закричал и ударил кулаком с такой силой, что потемнело в глазах. В тот же миг крышка рывком поднялась, и Монах увидел над головой лица майора и Добродеева.
– Христофорыч, живой! – завопил обрадованный журналист.
– Ты как туда попал? – спросил майор.
Ему помогли выбраться из подвала. Монах без сил опустился на табурет, потрогал затылок, подергал себя за бороду…
– Ну? – потребовал объяснений майор.
– Христофорыч, Дениса убили! – вылез Добродеев. – Мы с Доктором искали тебя…
– Посторонних попрошу очистить помещение! – рявкнул майор. – Лейтенант, выведите его! Ну? – повторил он, когда Добродеева выпихнули за порог. – Что здесь произошло?
– Можно воды? – попросил Монах. – Чуть не подох! – Он ощупал ребра и бока, потом голову. – Черт! Вроде цел. Нога вот только… опять! Лучше кофейку. Который час?
– Десять ноль четыре. Гена, сделай ему кофе. Слушаю.
– Когда мы поняли, что Денис убийца…
– В смысле?
– В прямом. Мы нашли в роще платье, шляпу и сумочку Ирины… в тот вечер Зина изображала сестру, ему надо было алиби. Он убил ее днем и потому спрятал тело в овраге, понимаешь? Иначе не пришлось бы в овраг. Кстати… – Монах замолчал, потеряв мысль. – Кстати, статуэтка на камине, бронза, на ней могли остаться следы крови… моей тоже. Я сначала думал, он меня поленом, а потом… если он ее ударил статуэткой… она здесь явно не смотрится, то и меня… вполне. Нас обоих.
