Бен сочувственно посмотрел на меня.
— Считаешь, мне надо остаться? — не выдержала я.
Хорек развел лапками:
— Это только тебе решать, Яна.
Я горько усмехнулась. Кажется, мне предстоит самое трудное решение в жизни. Сделав несколько глубоких вдохов, я успокоила стучащее где-то в горле сердце и смахнула слезинку со щеки. Лишь отправившись на следующее занятие, я сообразила, что так ничего и не рассказала Риду о вчерашнем нюкьере.
— Как прошел день? — спросила Дженни, когда я вечером переступила порог ее кабинета.
Я пожала плечами, подбирая слова. Еще дважды я чувствовала присутствие нюкьеров. К счастью, они не нападали, лишь наблюдали. Словно дикий зверь, стерегущий добычу. В таких условиях сосредоточиться на занятиях было невозможно. С последней медитации я и вовсе сбежала, попросив Оливера передать преподавателю, что мне нехорошо. Глупо прилежно учиться, когда мир катится в бездну.
— Нюкьеров становится больше, — ответила я, усаживаясь в кресло.
— Я насчитал семерых, — мрачно добавил Бен.
Мельком я отметила, что Дженни выглядит непривычно бледной. Казалось, даже ее рыжие волосы несколько поблекли.
— Чтоб этого Роффла стихия поглотила! И он отказывается отменять бал в честь праздника?! Не представляю, как нам уберечь гостей…
Хороший вопрос.
Покачав головой, Дженни взялась делать чай. Насыпав заварку в чашки, она посмотрела на меня:
— Создашь кипяток? Не хочу беспокоить секретаря.
Я неуверенно кивнула. Мы уже проходили подобную магию, но практики мне недоставало. Склонившись над кружками, я зажмурилась и мысленно нарисовала подходящую руну. Следом вызвала стихию, надеясь, что Быстрая не станет упрямиться. Секунду ничего не происходило, а потом с пальцев потекла горячая вода в кружки. Удивительно, меня она не обжигала!
— Отлично! — похвалила меня Дженни.
Я выдохнула, сама не веря, что у меня получилось. Раньше я использовала магию только на занятиях и впервые вызвала ее для себя. Так легко войти во вкус!
— Где-то здесь у меня завалялась барриница…
Порывшись в ящике, магичка вытащила бархатный мешочек. Когда она положила пару длинных высушенных листьев в кипяток, в воздухе появился сладковатый запах, напоминающий ваниль.
Дженни вдруг побледнела и, прижав ладонь ко рту, бросилась к противоположной стене, где обнаружилась еще одна дверь. Зашумела вода, и мы с Беном переглянулись.
Магичка вышла из уборной через десяток минут, еще более бледная.
— Прости, мне снова стало плохо. Надо, наверное, обратиться в лазарет, желудок шалит.
— Снова? — зацепилась я за ее слова.
Магичка плюхнулась в кресло и с отвращением отставила чашку в сторону:
— Обычно меня тошнит утром. Я и забыла, какой у баринницы отвратительный запах — удушающе приторный.
Я принюхалась: ничего отвратительного я не чувствовала, наоборот, аромат был тонким и нежным.
Катя тоже любила чай с ванилью. Впрочем, она добавляла ее всюду: и в какао, и в кофе! Ее любовь к ванили, конечно, уступала страсти к меду, но все же ее было дома с избытком.
Однажды мамина подруга — тетя Лариса — отпила приготовленного сестрой чая и тут же помчалась в туалет. Катя тогда смертельно обиделась, но выяснилось, что тетя Лариса беременна. Сейчас я иногда нянчила пятилетнего Славика…
Погоди-ка!
— Дженни, а вы не думаете, что причина вашего плохого самочувствия — беременность?
Магичка, глотнувшая чай, поперхнулась и уставилась на меня.
— Что? Нет! — Ее щеки залила краснота. — Столько лет у нас не получалось завести детей…
Она замолчала, что-то подсчитывая про себя.
— В нашем мире существуют тесты на беременность. У вас есть что-то похожее?
Дженни кивнула:
— Простейшее заклинание, доступное всем стихийникам.
Вытащив из ящика стола нож для бумаг, она проколола палец. Дождавшись, пока выступит капля крови, что-то пробормотала себе под нос и замерла.
Я подалась навстречу, не зная, чего ожидать. Спустя мгновение кровь изменила цвет с алого на белый, и Дженни неверяще прошептала:
— Беременна, я беременна…
Я улыбнулась, глядя на нее. Кажется, она действительно не ожидала этого. Постепенно сквозь удивление на ее лице проступила робкая надежда. Она приложила ладонь к животу, прислушиваясь к себе.
— Уилл будет счастлив. В последние годы мы потеряли надежду.
На глазах женщины выступили слезы, и я, не удержавшись, обняла ее. Даже Бен, присутствующий при разговоре, расчувствовался. Он смешно утирал лапками мордашку и топорщил усы. Дженни станет отличной матерью.
— Я что-то пропустил? — раздался голос Рида от двери.
— Нет-нет, все в порядке, — отозвалась Дженни, утерев слезы. — Проходи. Досталось тебе от Ордена?
— Мне повезло, — усмехнулся тот. — Гильдийцы быстро вытащили меня, Роффл даже не успел приступить к настоящему допросу.
— Вот и отлично, — рассеянно кивнула Дженни. — Удалось выяснить что-нибудь новое?
Мэтт помрачнел:
— Я получил письмо от старого друга из Ордена — сейчас там творится настоящий беспредел. Многие потеряли свои должности, на их места приходят никому не известные новички. И все с разрешения главы Ордена. К слову, об Алисии там явно что-то знают, но подробности скрывают.
— Похоже на передел влияния.
Я искоса посмотрела на куратора. После утреннего разговора мы больше не виделись, и я жалела, что мы поссорились. Но в то же время ответа на его вопрос у меня не было.
— Яна? — спросила Дженни.
Встрепенувшись, я поняла, что погрузилась в свои мысли, а речь идет о нюкьерах.
— В аудиториях, расположенных на верхних этажах, мы с Беном чувствовали призраков чаще. Похоже, они и впрямь живут под крышей.
— Верхний этаж почти не используют, видимо, поэтому они выбрали это место, — задумчиво протянула Дженни. — Еще какие-нибудь новости?
— Яне угрожал Крон, — сказал Мэтт, и я бросила на него укоризненный взгляд.
Впрочем, это не помогло, и мне пришлось рассказать о его угрозах.
Магичка нахмурилась:
— Орденская шавка! Наверняка заботится о своих хозяевах. Думаю, я смогу занять его на пару дней. На него подали три жалобы: все за фривольные намеки. Пора дать им ход.
Невольно я улыбнулась — уж больно кровожадный вид был у магички.
— А что мы будем делать с балом в честь праздника? — Рид принялся расхаживать по кабинету.
Дженни мгновенно посерьезнела:
