Я помню, как мы с Вивьен как-то раз пошли в пиццерию. Я соврал, сказав, что никогда не ел пиццу, и она была абсолютно уверена, что так оно и есть. Забавно, подумал я. Она заказала самую странную пиццу в меню. Каперсы, зеленые оливки и анчоусы.
«Что это, черт возьми, такое? – спросил я. – Как ты ешь это?»
Она продолжила нарезать дольки, передала мне кусок и сказала: «Кстати, вкус у оливок особенный, вначале он может не понравиться!» После этого она выдала все то, за что к ней может возникнуть неприязнь. Она продолжала болтать и так не поняла, что именно мне не понравилось. Когда я увидел ее интервью по телевидению, то у меня возникло такое же чувство, как тогда в пиццерии. Она не понимает, искренне не понимает, что над ней смеются люди. Она совершенно глупа. Точнее, не слишком обременена интеллектом и напоминает стремного профессора из колледжа. В таких обстоятельствах ее и встретил Малкольм. Она была учительницей.
Однажды я купил свитер-поло в ее магазине. И знаете, несмотря на то, что мы из Sex Pistols, нам пришлось заплатить за покупки полную цену. Мы, конечно же, сделали это, и этот грабительский свитер стоил сорок фунтов. Когда я надел его, Вивьен взбесилась: «Ты что, не понимаешь? Его так не носят!» Но я заплатил за этот свитер, поэтому мог делать с ним все, что хотел. Я надевал его лишь на одном концерте, поддерживая Иэна Дьюри и The Blockheads.
Я чуть не умер от обезвоживания, потому что в этом дурацком свитере мне было очень жарко. Я не мог справиться с этим. Как же это было глупо и смешно, но Дьюри был более чем впечатлен. Полагаю, ничего хуже он не видел.
Крисси Хайнд и я стали друзьями. Одна из причин, по которой я начал тусоваться с ней, заключалась в том, что Малкольму и Вивьен она не нравилась. И этого было достаточно, чтобы заинтриговать меня. Крисси была трудной девочкой, она играла на гитаре и прыгала между Акроном, Огайо и Лондоном. Она была женщиной без страны. Она жила в Париже до того, как приехала в Лондон побродить по магазину «Секс» со своей подругой Джуди Нилан. Крисси поссорилась с Вивьен Вествуд, потому что Вивьен, очевидно, поссорилась с Джуди из-за ничего. Внезапно и Крисси попала под раздачу, но это как раз в ее стиле. Прочь из магазина!
«Пошли отсюда! – говорила Вивьен, указывая на дверь, – проваливайте!»
КРИССИ ХАЙНД: Однажды я пришла в магазин, и Вивьен спросила: «Крисси, что ты делаешь здесь, я думала, что ты уехала во Францию!»
«Я уезжала, но вернулась!»
«Я хочу, чтобы ты покинула мой магазин, – закричала Вивьен. – Ты – маленький гадкий кусок дерьма!»
Я никогда не знала, почему они злятся на меня. Я не видела ее с того момента, пока десять лет спустя она со мной снова не заговорила и мы не смогли заново наладить отношения. Я всегда с восхищением смотрела на Малкольма и Вивьен, пока не задала себе вопрос, а почему, собственно, я должна им нравиться? Может быть, я действительно кусок дерьма. Посмотрите на мою одежду.
У меня нет стиля. Но с другой стороны, я была девушкой, которая увлекалась музыкой. Вивьен была потрясена, когда увидела, что я играю на гитаре: «Ты действительно можешь выжать из этого дела звуки, да? И ты не больная на голову?» Они все были удивлены, что такая отщепенка, как я, на самом деле могла сделать что-то.
ДЖОН ЛАЙДОН: Яне мог заставить Глена или Стива научить меня управляться с инструментом, поэтому Крисси предложила дать мне уроки игры на гитаре. Мы сидели на траве и вместе осваивали акустическую гитару.
Я знал, что это сильно раздражало Вивьен, которая при каждой возможности вопила, чтобы Малкольм выкинул меня из группы. Она чувствовала, что я, должно быть, не в порядке, потому что болтался с Крисси Хайнд, «этой сукой из ада, которая настроила Вивьен против».
КРИССИ ХАЙНД: Малкольм разозлился, когда узнал, что я пытаюсь показать Джону, как играть на гитаре. Разозлился! По словам Малкольма, Джон не должен быть слишком занят гитарой, он должен быть поэтом, и Малкольму не нужно, чтобы кто-то вроде меня вмешивался. Но несмотря на это, когда я встречала Джона на «Клэптом Коммонс», мы садились рядом и я пыталась показать ему, как играть. К сожалению, он был левшой, и все шло к чертям, но я была полна решимости, а он хотел учиться, однако все же потерял интерес, хотя и желал стать хоть немного более музыкальным. Возможно, когда-то Джон начнет играть на гитаре, и это поможет ему писать песни. Я также показывала ему Бхагавадгита и пыталась заинтересовать его моими маленькими духовными поездками. Джон любил красивые красочные картинки, ему нравились яркие цвета. Минимализм никогда не привлекал его, он больше ценил буйство красок. Конечно же, это не вписывалось в видение Малкольма и Вивьен. Они не пускали людей в свой внутренний круг. Малкольм, возможно, боялся, что я буду влиять на парней музыкально.
ДЖОН ЛАЙДОН: Когда я начал приводить на наши концерты Сида, Вивьен тут же воскликнула: «Избавьтесь от Джона!
Сид лучше справится, потому что Джон тусуется с этой паршивой Крисси Хайнд!» Это тот тип ребячества, который был характерным для Малкольма и Вивьен. Мне тогда было всего лишь семнадцать или восемнадцать лет, и я думал: «Боже, это же старички, им же всем за тридцать! Поэтому, конечно, они должны лучше разбираться в жизни, чем я».
Затем я оставил работу в игровом центре, и в это же время Pistols начали репетиции, а Крисси устроилась домработницей. Сид получил работу первым сразу после того, как поработал в Hills, ресторане здоровой пищи. Мне никогда не нравилось убираться в офисных зданиях. Там пропадало слишком много вещей, и хозяева указывали на меня пальцем, пока Сид стоял в углу, невинно хлопая глазками. Крисси нашла другое агентство, которое специализировалось на уборке жилья. Мы работали вместе только один раз. Это был ад на Земле. Я обычно работал на старых, седых стерв, напыщенных и разряженных в пух и прах. Подобных теток в Англии был переизбыток, и обычно они были не замужем. Агентство давало мне адрес, я шел, стучался в дверь такой женщины.
«Добрый день!» – говорил я.
«Аррррггх», – слышал я в ответ.
В тот момент я выглядел дико, в особенности всех пугали мои зеленые волосы. Но эти старые воинствующие бабки с окрашенной в фиолетовый цвет сединой были убеждены, что я непременно что-нибудь стащу. Поэтому они преследовали меня и тыкали пальцем в пятна и пыль.
Я отчаянно зарабатывал деньги на жизнь. Я заправлял кровати, стирал, мыл кухни, чистил дом. Обычно это была работа на целый день, которую они хотели, чтобы я выполнял за час, потому что они постоянно кого-то ждали в гости на чай, а потому «эй, ты, ну-ка поставь чайник!»
Не сказать, чтобы я получал нормальные деньги. Меня от всего этого невыносимо тошнило. Они были такими коровами и вели себя невероятно мерзко, особенно по отношению к парням, которые им не нравились.
КРИССИ ХАЙДН: Моя работа заключалась в том, чтобы ходить по домам и предлагать услуги уборщицы или домработницы.
Не думаю, что я продержалась бы долго. В колледже Святого Мартина все мы были на грани нищеты, поэтому помогали друг другу, как могли. Я была единственной, кто не жил с родителями, Сид жил со своей мамой и часто приговаривал, что мы всегда можем пойти к ней покурить наркоту.
