Родители одного из наших друзей из Бромли исчезли на две недели, поэтому мы планировали провести ряд вечеринок у него дома. Первую вечеринку мы хотели назвать годовщина Бромли и Антинацистской партии Ралли. Все мы носили одежду домашнего пошива и предпочитали декадентский стиль. Sex Pistols должны были играть в ту ночь где-то за пределами города. Они пришли на вечеринку попозже после концерта, и именно тогда между нами появился первый контакт.
По какой-то странной причине на Кингс Роуд до сих пор можно купить маленькие булавки, а также небольшие сувениры со свастиками. Вся эта ересь была создана, просто чтобы провоцировать, и она действительно провоцировала многих людей, несмотря на тот факт, что для нормальной группы излишняя близость с фанатами нетипична. Мы стали друзьями и дружили, пока все не начало портиться. У Sex Pistols было примерно полдюжины гигов. С ними не просто было встретиться в баре. Вот, допустим, в Америке, среди чернокожих, можно было просто распустить волосы и прийти к кому-то в гости, устроить вечеринку. Вечеринки дома были частью молодости каждого из нас.
Что касается Pistols, я считал, что самый крутой из них – Джон. Он классно выглядел, был худощавым и бесконечно переделывал и совершенствовал стиль группы. О нем говорили, что он стащил имидж Ричарда Хейла, но я не согласен с этим.
Джон создал свой образ сам, в то время как магазин все еще назывался «Секс». Я не верю, что именно он определял имидж всех групп. Когда магазин Малкольма и Вивьен стал популярным, они начали продавать абсолютно все виды неформальной одежды.
Они придумали фишку: дать Джону какой-нибудь предмет гардероба поносить, а потом его поклонники на раз-два покупали эту тряпку. Это была своеобразная форма манипуляции, но Джонни всегда смешивал свои стили и изобретал новые. Одной из самых крутых фишек Sex Pistols на сцене было чувство юмора Джона. Его остроумные шутки присутствовали даже в момент самого выступления, когда строчки, которые он пел, выскакивали в твоем сознании под каким-то особым углом и ты начинал чувствовать посыл.
БИЛЛИ АЙДОЛ: Они были тем, чего мы все долго ждали. Если вы можете визуализировать рок-группу середины семидесятых, то вот, они были перед нами – Sex Pistols. Мы все хотели делать музыку. А это был для нас своего рода прототип. И мы были будто бы в раю. Всю нашу жизнь мы постоянно читали о каких-то командах, группах, сценах, и мы хотели быть той самой культовой командой из нашего города.
Мы ушли далеко от представлений о том, что такое рок. Это нечто такое, во что можно верить. Тогда я окончательно вычеркнул себя из круга таких людей, как Mahavishnu Orchestra. Это, конечно, красивая музыка, но, черт возьми, я не умею играть что-то подобное сам, а следовать за чьей-либо другой верой и религией я не хочу.
ДЖУЛЬЕН ТЕМПЛ: Когда я увидел, как они играют и как слушателей привлекает то, что они делают, мне стало ясно, что мне стоит прекратить заниматься тем, чем я занимался раньше, и любыми путями начать сотрудничество с Pistols. Первые их выступления были настоящим землетрясением.
СТИВ СЕВЕРИН: На сцене была группа, которая каждым своим словом чеканила то, что я чувствую. Мне очень хотелось найти то, что увлекло бы меня, что было бы мне интересно в жизни, и выбраться из этой деревенской скуки. Чем дальше я увлекался группой, тем больше легкости, гедонизма было в моих взглядах на жизнь. Мы не знали, чего мы хотели, мы не знали, куда мы идем. Мы спровоцировали волну, но сначала это была лишь рябь на гладкой поверхности. Однако первые периоды нашей жизни были блестящими. Это был своеобразный поиск себя. Хотя в тот момент мы так не думали. Я понял это гораздо позже.
Джон был центром команды, он казался отличным фронтменом, в то время как Стив и Пол были обычными парнями. Хоть я и не эксперт в музыкальных вопросах, я знаю, что предпосылки возникновения эры хиппи кроются в высшем сословии Англии, в частности, в уроженцах Челси.
Когда Pistols начали свою карьеру, все эти люди еще существовали, так как были первым неформальным движением. Насколько мы знаем, искусство толпы хиппи из Челси собиралось исчезнуть. Они не были ни хорошими, ни плохими. Просто они жили изолированно, в своем маленьком мирке. Им вообще было плевать на музыку, они вовсе не видели ее как что-то такое, при помощи чего можно доносить информацию. Им пришлось уйти, и они ушли. Их отпихнули в самую дальнюю часть концертных площадок. Иной раз Pistols находили дружеские вечеринки, на которых тогда выступали довольно часто, скучными. Как-то раз они отыграли один и тот же сет два раза, и ничего не происходило пока в конце вечера Джордан из магазина не выскочил на сцену и не помочился с высоты на толпу. Думаю, что все зрители могли лицезреть тот момент, когда их обоссали с большой высоты. По стечению обстоятельств Малкольм был частью этой толпы. Хотя он никогда не принимал участия в подобных инцидентах.
Это было то время, когда я, Сьюзи и Билли начали свои музыкальные эксперименты в стиле The Velvet Underground. Мы ориентировались на The Stooges, Velvets, Roxy и Боуи. На нас также повлиял первый альбом Ramones, который вышел как раз к тому моменту. Все это подавалось как техника или материал для последующих поколений групп, которые пойдут по стопам Sex Pistols.
У нас была идея, которая состояла в том, чтобы сформировать группу просто на один гиг. Я не был музыкантом. Билли работал над своей новой группой, Сьюзи прошла несколько прослушиваний в качестве вокалистки несколькими годами ранее по рекламе Melody Maker и так далее. Но эти группы все равно постигла бы участь обычных безнадежных команд, которые играют в пабах. Быть может то, что они пытались исполнять на публике, еще просто не было изобретено, было слишком ново до прихода Pistols. Мы видели их фундамент начального роста и развития. Именно тогда музыкальные издания начали воспринимать их всерьез. Однако сама группа тогда еще не представила себя на национальном уровне. В конце шоу мы зажали Малкольма в углу для разговора.
Мы знали, что он собирается провести двухдневный фестиваль в «СтоКлабе», который мы планировали посетить еще за месяц. Мы сказали, что соберем группу специально, чтобы сыграть на этом фестивале. Он согласился. И все пошло как по маслу.
Мы должны были играть в понедельник или во вторник.
В пятницу накануне мне позвонил Билли и сказал: «Тони Джеймс не хочет, чтобы я играл с тобой. Он думает, что мое выступление с тобой сильно отвлечет нас от работы над материалом для моей группы». Даже несмотря на то, что мы собирались выступить всего лишь один раз, нам пришлось срочно найти гитариста. Мы решили этот вопрос в субботу вечером, когда пришли в бар под названием «Луи». Был у нас и парень, который мог играть на гитаре. После этого мы спросили Сида, хочет ли он сыграть на барабанах. Он ответил, что ему пофигу и он сыграет. На следующий день, в воскресенье, Берни Родс решил, что стоит дать нам разрешение репетировать в студии звукозаписи группы The Clash, и разрешил использовать их оборудование. Мы репетировали около двадцати минут, я на басу, Марк на гитаре, Сид на барабанах. Спустя двадцать минут Сид выпрыгнул из-за барабанов и сказал: «На этом все? Нам же ничего учить не надо?»
