– Нам остается сделать только одно, Екатерина, и я это устрою. Мы должны пожениться.
Она изумленно уставилась на него:
– Без разрешения моего брата? Пойти против его воли опасно.
Суассон сурово на нее посмотрел:
– Мне лучше умереть, чем потерять тебя.
– Вообще-то Генрих может нас простить. Он самый добрый брат на свете.
– Дорогая моя, это уже не тот Генрих, какого мы знали совсем недавно, он – король Франции.
Ему нужно выдать тебя замуж в Шотландию, поскольку это сулит выгоды нашей стране.
– Но это моя жизнь, Шарль. Твоя и моя.
– Мы больше не будем расставаться. За этим я и приехал к тебе. Мне написала Корисанда и рассказала, что случилось.
– Корисанда – моя добрая подруга. Она нам поможет. Я сейчас попрошу ее прийти.
– Позови ее, потому что я обещал не покидать надолго армию. Завтра мне предстоит вернуться обратно.
Пришла Корисанда, горячо обняла графа и сказала обоим влюбленным, что сделает для них все возможное.
– Шарль должен завтра вернуться в армию, – печально сообщила Екатерина.
– Но скоро война закончится, и он снова будет с тобой, – успокоила ее подруга. – Для этого вам надо только пожениться, пока король вам не помешал. А после свадьбы вас разлучить никто не сможет.
– Мой брат… – начала было Екатерина.
– Ты его хорошо знаешь, – оборвала ее Корисанда. – На какое-то время он очень разозлится, а потом вас простит. Он горячо тебя любит.
– Это правда, Шарль.
– Тогда мы должны пожениться.
– Так почему бы не сегодня?
– На ночь вы останетесь вместе, а утром скажете друг другу «до свидания».
– Это немного неосторожно, – заметил Суассон, – исходя из желаний короля, которые нам хорошо известны.
Екатерина схватила возлюбленного за руку:
– Если ты решишься на это, то и я тоже. Они обнялись, а Корисанда, видя это, слегка им позавидовала. Ее наполняла злобная радость оттого, что она помогает влюбленным не подчиниться человеку, который оказался нечестным перед ней.
– Первое, что надо сделать, – заявила она, – это подписать свадебные обеты, а потом найти пастора, который согласится вас обвенчать.
– Ты нам поможешь, Корисанда? – с надеждой спросила Екатерина.
– Буду рада всем сердцем сделать это, – заверила та.
Пальма Кайе с независимым видом стоял перед принцессой и графом.
– Мой господин и моя госпожа, я не могу сделать то, о чем вы просите.
– Но почему? – воскликнула принцесса. – Вы же пастор и можете совершить обряд.
– Я знаю, что это против воли короля.
– Король оставил меня хозяйкой замка, пока его нет, – надменно напомнила Екатерина.
– Моя госпожа, я осведомлен о моих обязанностях.
Суассон схватил его за горло и воскликнул:
– Делай, что тебе говорят! Соверши обряд, или я тебя убью.
– Убивайте, сир, если вам угодно, – последовал ответ. – Лучше я умру за то, что исполнил мой долг, чем буду повешен за неповиновение королю.
– Обещаю, что вас ни в чем не обвинят, – сказала Екатерина.
Но Кайе отрицательно покачал головой:
– Нет, моя госпожа. Это против воли короля, а только ему я буду служить до самой моей смерти.
Все оказалось бесполезно. Как им было пожениться, если никто в округе не хотел совершить обряда?
Пальма Кайе счел нужным доложить о случившемся сеньору де Панжа, занимавшему высокую должность в Нераке с тех пор, как сделал одолжение своему повелителю, женившись на мадемуазель де Тиньонвилль, которая отказывалась стать любовницей Генриха, пока ей не найдут мужа.
Панжа был вполне доволен свершившейся сделкой. Он угодил королю, а Генрих довольно быстро устал от его жены, и та благополучно вернулась к мужу.
– Этому надо немедленно воспрепятствовать, пока дело не зашло слишком далеко, – заявил Панжа. – Король хочет, чтобы его сестра вышла замуж за короля Шотландии? Значит, мой долг позаботиться о том, чтобы она не стала женой графа Суассона.
– Я видел, как у них горят глаза, так они этого хотят, – поделился Кайе. – Полагаю, они найдут способ пожениться. А мадам Корисанда им всячески помогает.
Глаза Панжа недовольно блеснули. Его жена ненавидела Корисанду, которой удалось дольше нее удерживать возле себя короля, и муж разделял чувства своей супруги. Эта женщина на самом деле нанесла оскорбление его жене.
И Панжа незамедлительно принял меры. Прежде всего поставил стражу вокруг замка, затем вынудил Суассона покинуть Наварру и приставил стражу к принцессе Екатерине.
– Вот и конец этому маленькому недоразумению, – сурово заключил он.
Габриэла, как только ее признали королевской любовницей, смирилась с судьбой. Генрих был самым преданным и страстным любовником в ее жизни, готовым во всем ей угождать, и она все больше к нему привязывалась.
Габриэла жалела, что потеряла Бельгарда, но теперь понимала, как была неразумна, когда колебалась между ним и Лонгвилем, потому что именно Бельгарда она любила по-настоящему и если бы поняла это раньше, то они давно уже поженились бы.
Бельгард, как и раньше, время от времени тайно ее навещал, делая это с большой осторожностью. Ведь невозможно было и вообразить реакцию Генриха, если он узнает, что его водят за нос.
Лонгвиля Габриэла бросила, а так как раньше обменивалась с ним письмами, обратилась к нему с настоятельной просьбой вернуть их, поскольку в них содержались намеки на ее страстные к нему чувства. Она начала понимать, что быть любовницей короля – очень уважаемое положение во Франции, и конечно же неразумно его потерять из-за каких-то неосторожных посланий.
Ответ Лонгвиля был полон нежности и печали. Он пообещал сделать то, о чем она просит. Но в обмен попросил хранящиеся у нее его письма.
Габриэла положила их в пакет, чтобы отдать посланнику, когда тот прибудет от Лонгвиля. Посланник приехал, Габриэла взяла доставленный им пакет, а в обмен отдала свой – с письмами Лонгвиля к ней. Когда посланник ускакал, она решила сжечь пакет, но перед этим достала из него одно из своих писем и прочитала. На нее нахлынули воспоминания о тех временах, когда она была влюблена в Лонгвиля, и Габриэла не смогла удержаться, чтобы не прочитать еще одно письмо. А начав, уже не остановилась.
Читая, она вновь пережила волнующие встречи с нежно любимым Лонгвилем и вдруг вспомнила: а где же ее особенно страстные признания, когда он как-то долго ее не навещал…
Их не было. Но почему? И вдруг Габриэла все поняла.
