Взяв холодный металл, я поблагодарила мадам. Всё-таки, даже неплохо получилось, теперь не зевать на занятиях. Смогу сама вдоволь порыться в интересных книгах. Надеюсь, там не будет такой же набор, как и в кабинете.
— Ваши горничные сообщат Вам интересующие Вас подробности. Можете быть свободны.
Мадам, с идеальной осанкой, удалилась, оставив всех порадоваться за упрощенный график. Однако были и не довольные. Волейя расстроенно дергала прядь травяных волос — похоже, она думала что вылетит, а значит, учиться предстоит много, и ей это не по душе.
Катрисса, как и Иоланда пылали праведным гневом — их гордые натуры негодовали, почему их вообще заставляют учиться. Похоже, по их мнению, быть женой Принца это только купаться в богатстве, почтении, и думать лишь о том, какое платье надеть сегодня. Но больше всех страдала малышка Гортензия, такие муки испытывал этот бедный ребенок, что у меня узел в груди затягивался от сочувствия.
Иоланда, решила видимо, хоть на ком-то отыграться из-за своего испорченного настроения, потому хлестко произнесла:
— Вот я одного не понимаю, как же наш чудный сорняк Гортензия прошла такое испытание? Может уже всё решено, кто будет женой его Высочества, а кто просто массовка?
— Не забывайся! — воскликнула Лиридия.
Похоже, Иоланду ни чему не научил пример Катриссы. Обе Принцессы здесь и к счастью они всегда готовы поставить на место зарвавшихся девиц.
Девушка слегка склонила голову в поклоне, и сказала:
— Прошу прощения, что выразилась столь грубо. Но Вам не кажется это странным?
Отдаю должное этой блондинке, ей хватает ума сразу же извиняться за свои выпады. Вот только лучше от этого она не становится.
— Она права. И вы не можете этого отрицать, — поддержала подругу Катрисса, и светло-карие глаза обвиняюще посмотрели на Гортензию.
Остальные молчали, ни кому не хотелось обижать это нежное создание, но подозрения закрались у всех. Девушка с розовыми волосами скуксилась и, захныкав, вдруг сказала:
— Я ни хочу, чтобы вы со мной не дружили! Я, правда, не мухлевала, просто это сила моей Семьи.
Гортензия стала вытирать маленькими кулачками катящиеся по щекам слезы. Сердца всех дрогнули от такого зрелища, и даже нашим злючкам захотелось утешить это создание.
— Дом Лиристиа потомки Богини Удачи, ведь так? — спросила Лиридия.
Услышав это, все новым взглядом посмотрели на девушку. Хм, а ведь это похоже на правду, я встречала упоминание в книгах, что Богиня Удачи имела не забываемый цвет волос. Глядя на голову Гортензии я подумала, что действительно навряд ли такой забуду.
— Это правда. Только я не должна была вам этого говорить! Теперь меня накажут! — ещё больше пустилась в слезы девочка.
К ней с утешениями тут же бросились Лиридия и Волейя.
— Тогда всё и правда обретает смысл. Гортензия не мухлевала, ведь это не магия по сути, да и она не способна к ней, как мы все знаем, — подвела итог Женивьев, заставив наших гадюк недовольно прикусить язычки.
Девушки выдохнули и тут же расслабились, цветочек явно никому не хотелось обижать, но и игнорировать факты они не могли. Все-таки малышке повезло с такой родословной, хотя о чем я, ведь она сама почти что, являлась воплощением удачи.
Глава 8
Странно, но нас не спешили радовать подробностями следующего испытания. Тиа упорно молчала, и на все мои вопросы, страдальчески смотрела в глаза. Похоже, в подробности нас посветят только перед самим испытанием, или незадолго до него. Я склонялась к версии с приемом или танцами — а может и то и другой.
Пребывая в раздумьях, сразу после ужина, решила прогуляться по саду. Информация, что мне принес один из паучков, очень насторожила, и нуждалась в тщательном изучении. Вдруг, я услышала, как на повышенных тонах с кем-то говорит Катрисса. Поддавшись любопытству, пошла на звук голоса нашей склочной леди.
На террасе находилось две девушки, одной была, конечно же, Катрисса, а другой оказалась Фелиция. Если первая была полна презрения и ярости в медовых глазах, то вторая едва не тряслась от ужаса перед красноволосой фурией.
У этой мегеры что, пунктик поругаться со всеми дочерями герцогов на отборе? И почему Фелиция не спешит поставить её на место? А только смотрит затравлено своими почти чёрными глазищами, которые сейчас казались едва ли не в пол лица.
Мне удалось услышать лишь последнюю фразу их ни разу не милой беседы:
— И смей даже смотреть в мою сторону своими ужасными глазами. Почему тебя в детстве не сожгли? Ты же точно не дочь герцога, а подкидыш кого-то из тёмных! — алые губы искривились в отвращении, а жертва лишь сильнее сжалась в комок.
Её слова вызвали во мне ярость, при том такой силы, что грозило вылиться в печальные последствия. Как можно вообще говорить такое? Сжечь только из-за темно-карего цвета глаза?!
Печать, сдерживающая мою суть, затрещала, едва не лопнув от напора силы. Надо успокоиться, иначе быть беде. Интересно, если я дам затрещину, увесистую такую, этой поганке, что мне за это будет? Фелиция же лишь скорбно продолжала молчать — что выводило меня из себя ещё больше — и старалась смотреть мимо Катриссы.
Я не выдержала и громко сказала, уверенно ступая на террасу:
— Похоже Катрисса, от "леди" в тебе только одно слово.
Девица метнула на меня злобный взгляд, её красные волосы подобно ядовитым змеям взметнулись следом, и она прошипела:
— Иди куда шла деревенщина!
Выстояв под гневным взглядом фурии, спокойно попросила Фелицию:
— Извини, ты можешь оставить нас наедине?
Девушка взволнованно посмотрела на меня, а потом на гарпию, которая жаждала крови, и неважно, чья она будет. Улыбнулась ей ободряюще и сказала, что переживать не стоит. Только тогда девушка подчинилась, и неуверенно оглядываясь, скрылась во дворце.
Выдержав шквал злобы, направленной на себя, я прервала новый поток оскорблений одной лишь фразой:
— Так сколько нынче стоит место подле Принца? — мой голос был холоден, и Катрисса вздрогнула так, будто по ней прошелся ледяной ветер, и тут же растеряла весь боевой настрой.
— Что? — севшим голосом прошептала она.
— Тебе стоит вести себя по тише, если не хочешь, чтобы остальные обо всём узнали. Попробуешь рассказать о произошедшем Императрице, и я позабочусь, чтобы о вашем маленьком секрете узнал и Принц, и Император.
Девушка стала походить на полотно и смотрела на меня со смесью ужаса и не доверия. Страх и непонимание затопили её, заставив меня удовлетворенно вдохнуть таких чистых эмоций. Да, милая, бойся меня, тогда ты и пикнуть не рискнешь.
— Приятно с тобой всё-таки разговаривать. Особенно когда ты молчишь.
