Теперь нарисуем спицы зонтика. Писать линии надо на выдохе, а отрывать кисть от полотна на вдохе. Тогда Ци будет перетекать через разрывы штриха и придавать рисунку живость. Чжи Минг изучил две основные техники рисования. Первая называлась «прилежная кисть» и требовала прорисовки каждой детали. Послушник решил применить вторую технику, «выразительная кисть», которая позволяла вместить пластику десяти тысяч линий в одной.
У Светы – дух воина. Она очень смелая и самоотверженная девочка. Он вспомнил про ее подвиг в Чреве Дракона. Как передать эту ее черту характера? Ручка зонтика – вот что мне нужно! Я зашифрую в ней лезвие меча. Меч – это живое существо, с ним можно разговаривать, об этом знает каждый воин в Поднебесной. Я попрошу его защитить Женьку от врагов и разрубить хрустальную пуповину, которой кицунэ привязала его к себе. Чжи Минг наносил тушь слой за слоем, добавляя в темный светлые тона. Тем самым передавая блеск лезвию меча.
За Светиной спиной Чжи Минг нарисовал раскрытую дверь и дорогу. Это должно было дать Женьке подсказку. Вдалеке он нарисовал горы. Камни концентрируют в себе энергию Ян, Женька непременно почувствует это. Эта концентрация возникает в процессе нанесения штрихов. В трактатах говорилось, что штрихи – это скелет изображения, тушь и краски – его плоть, а вдохнуть в картину жизненную силу – задача художника. Чжи Минг слился со своей картиной, стал с ней единым целым. Кисть пульсировала в его руке. Ци беспрепятственно перетекала на полотно и обратно.
Как усилить ощущение реальности, сообщить Женьке, что это происходит здесь и сейчас? Его повезут на казнь хмурым туманным утром. Чжи Минг обильно зачерпнул тушевой раствор и выплеснул его туда, где должно было быть небо. Тушь начала медленно растекаться, создавая естественную мутность фона. Он немного подождал, зачерпнул голубой краски и разбрызгал ее, постукивая по древку пустой кисточкой. Получился туман и моросящий дождь.
Китайская тушь сохнет быстро. Чжи Минг перешел к колеровке. Канон предписывал, что тушь должна главенствовать над краской. Поэтому цвета он добавил совсем немного. Он начал с самых светлых мест и, постепенно усиливая темные, придал картине объем. В трактатах написано: «Работа кисти не сводится лишь к видимым следам ее движения». Даже там, где кисти нет, присутствует замысел художника. Памятуя эту древнюю максиму, Чжи Минг оставил на картине много свободного места.
Вроде бы все. Но нет, чего-то не хватает. Как привлечь внимание Женьки? Может, просто попросить Серегу написать по-русски «Выход»? Нет, это опасно. Надо придумать что-то такое, что поймет только он, Женька. С чего началась вся эта история? Вспомнил! Все началось из-за кошки.
– Серега, а как выглядела та кошка, ну, когда вы в первый раз в Пустоту перешли?
– Не помню, – ответил Серега. – Кошка как кошка.
– А были у нее какие-нибудь особые приметы? Клок шерсти, например, выдран или ошейник золотой?
– Не было никаких примет. Полосатая была, как кот Матроскин.
– Кот Матроскин? Кто это?
Серега описал персонажа любимого мультфильма и даже набросал эскиз карандашом на рисовой бумаге. Чжи Минг уточнил еще несколько деталей и перенес силуэт кота на полотно. Потом обмакнул кисточку в раствор туши, распушил кончик ударом о тушечницу и вибрирующим движением нарисовал шерсть и полоски.
– Готово, – сказал он, повернув картину к присутствующим.
Все замерли. Света часто замигала и опустила глаза. Лю Вэй поправил пенсне и переводил взгляд с творения на автора. Джао Даши поклонился Чжи Мингу, как мастер мастеру.
– Круто! – выдохнул Серега.
– Может, ее триаде продать? – предложил Лю Вэй. – Такой шедевр бесплатно отдавать как-то жалко.
Все очнулись от оцепенения, вспомнив, что им предстоит новая головоломка, как незаметно повесить картину в зале церемоний.
Глава 9
Боевая орнитология
– А наутро видят, могилка разрыта и гроб пустой, – закончил свою историю рябой крестьянин из провинции Чжэцзян.
Несколько лет назад сбежал он из своей деревни в Цзяньцзин в поисках лучшей жизни.
– Шел бы ты, Сянь Линь, обход делать, – лениво проговорил косой Ван Тун.
Оба они были членами клана «Тень Лотоса». Но то ли по причине недалекости ума, то ли из-за непригодности к совершению злодеяний определили их в сторожа. Сидели они недалеко от входа в церемониальный дом и заваривали себе чаек на костре в железном котелке.
– Успеется, Ван Тун, – ответил рябой и зевнул. – Наши только на рассвете явятся. Давай-ка лучше еще по трубочке выкурим.
– Ну давай, – лениво согласился косой. – Расскажи тогда ту страшную историю про вампира, чиан-ши.
– Было это во времена империи Хань, еще до Троецарствия, – зловещим голосом начал рябой свое повествование. – Путешествовали как-то четыре торговца шелком из Лояня в Чэндоу. И остановились они переночевать в придорожной гостинице. Хозяин предложил им место в амбаре. Но предупредил, что там, в ожидании погребения, лежит тело его умершей невестки. Те согласились.
– Ой, – жалобно застонал косой. – Пожалуйста, Сянь Линь, не завывай так страшно.
Рябой, немало ободренный реакцией товарища, продолжал:
– Один из четырех купцов никак не мог заснуть. Все читал душеполезную книгу «Луньюй» с изречениями Конфуция. Вдруг видит, тело девушки начало обрастать седыми косматыми волосами, а изо рта у нее вылезли клыки.
Косой нервно сглотнул. От собственного красноречия рябому тоже сделалось немного не по себе.
– Покойница встала, медленно подошла к трем спящим мужчинам и укусила каждого из них.
Рябой скорчил жуткую рожу, и без того искаженную отблесками костра. Косой тихо скулил, оцепенев от страха.
– Тут вампир увидел четвертого. Выставив вперед окоченевшие когтистые лапы, мертвое тело направилось к купцу.
Чтобы усилить эффект, рябой затряс скрюченными пальцами над костром. Ночные тени забегали из стороны в сторону.
– А-а-а! – завыл косой, указывая за спину товарищу.
Сначала рябой подумал, что Ван Тун указывает на него. И неимоверно возгордился. Но в этот момент сзади послышались шорох и сопение. Рябой обернулся.
За спиной его стоял чиан-ши. Вампир был огромного роста, в черном саване до земли. Изо рта его торчали клыки и стекала кровь. Рябой очень любил смотреть фейерверки. Но он никогда не думал, что однажды сам может оказаться в роли императорской ракеты. Быстрее мушкетной пули, забыв про свой рассказ и товарища, Сянь Линь устремился прочь. Словно кабарга, несся он напролом сквозь колючие заросли принсепии. Чиан-ши гнался за ним, хрипя и клацая зубами. Рябой понял, что вампир сейчас настигнет его, и приготовился к смерти. Силы оставили несчастного, и он ничком рухнул на землю, закрыв голову руками. Чиан-ши бросился на свою жертву. Рябой потерял сознание…
Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончился и сон Сян Линя. Снилось ему, что он снова стал маленьким мальчиком и что играют они с друзьями в ласточку. Правила игры очень просты. Собирается компания ребятишек, очерчивают они круг и начинают перекидываться воланом. Волан следует подбрасывать ногой. Что хочешь делай: подпрыгивай, кувыркайся, падай на спину. Но если победишь и не уронишь волан на землю дольше других, прослывешь самым ловким мальчишкой в округе. Игра эта известна в Китае более двух тысяч лет, со времен династии Хань. А тысячу лет назад была записана легенда. Странствующий монах прибыл в город Лоян. Там он заприметил бездомного мальчишку, который ловко подбрасывал волан, выделывая всякие акробатические трюки, чем и зарабатывал себе на жизнь. Монах оказался мастером из Шаолиня и пригласил паренька на обучение в монастырь. С тех пор игра приобрела всенародную популярность в Поднебесной.
