Софи понадеялась, что так будет и дальше.
– Готовы? – Микстура достала из кармана два зеленых флакончика.
Этот антидот не был похож на шарик, в отличие от того, что они дали Ро, зато был таким же густым, склизким и зеленым.
Микстура помазала пятку отца Софи, и через несколько секунд он дрогнул – руки затряслись, ресницы затрепетали. Задержав дыхание, Софи наблюдала, как он медленно открывает постепенно проясняющиеся глаза.
На мгновение их взгляды пересеклись, и Софи готова была поклясться: в его глазах мелькнул проблеск узнавания.
– Пока, пап, – шепнула она. – Я тебя люблю.
Дэмель сжал ее трясущуюся руку.
– Ух ты. Очень… очень… непривычно.
– Ты в порядке? – спросила его Микстура.
– Да. Сейчас, дайте секунду.
На лбу проступили морщины, и Дэмель медленно глубоко вдохнул, а потом потянулся к вискам отца Софи и коснулся пальцами бледной кожи.
Софи постаралась отключиться, чтобы не видеть ужасы, которые приходилось лицезреть Дэмелю. Что бы в них ни было, он постоянно дергался и стонал.
– Все в порядке, – шепнул Киф, стягивая с Софи вторую перчатку и посылая ей лазурный ментальный ветерок.
Еще два дуновения спустя Дэмель попятился и завалился на пол, вжимая голову в колени.
– Нужно передохнуть? – встревожилась Микстура.
– Нет, лучше… лучше побыстрее с этим покончить. – Он потер виски. – Слишком много всего.
Еще два выдоха, и он выпрямился, взглянув на Софи.
– Готова?
Она не была готова – но все равно кивнула, и Микстура нанесла антидот на стопу матери.
Мама просыпалась чуть дольше, и открывшиеся глаза казалось затянула пелена. Но когда Софи шепнула «Пока, мам», ее взгляд будто бы прояснился.
– Я всегда буду тебя любить, – добавила Софи, сглатывая слабый всхлип.
Ее мама крепко зажмурилась и отвернулась.
Но в секунду, когда Дэмель коснулся ее виска, она прохрипела:
– Я тоже всегда буду любить тебя, Софи.
А затем ее глаза закатились, и Дэмель стер воспоминания навсегда.
Глава 90
– Я в порядке, – заверила Софи Кифа.
Она говорила ему это уже в десятый раз. Но он все равно не отпустил ее руку и послал очередной мягкий ветерок, подувший в сознании.
Он помог. Немного. Онемение упорно боролось за власть над телом. Видимо, поэтому Киф и не отпускал.
Софи, Киф и Дэмель вернулись на веранду, потому что после духоты комнаты им нужны были воздух и солнечный свет. Сейчас был черед мистера Форкла: он вкладывал в память родителей воспоминания, созданные, чтобы заполнить пробелы и подготовить их к новой жизни. Он превращал их в людей, которых Софи никогда не узнает.
– Она меня вспомнила, – прошептала она.
Дэмель кивнул.
– Мне очень жаль, что больше не вспомнит.
Софи качнула головой.
– Ничего. Так и должно быть. Но ты точно смог стереть все, что нужно?
– Абсолютно все, – сказал он. – Для них ты никогда не существовала.
– И это навсегда? – спросила Эми с дальнего конца веранды.
Софи не замечала, что она стоит там, прячась в тенях рядом с Сандором.
– Навсегда, – заявил Дэмель. – С усилением… даже не знаю, как описать. Все воспоминания, которые я стирал – они не просто отходили на задний план, они полностью пропадали. И их было так легко отыскать. Как только я подумал о Софи, всплыли абсолютно все воспоминания, связанные с ней, и оставалось просто их стереть. С эльфами сработало точно так же.
Всхлип Эми смешался с шумом волн, и крохотной обиженной части Софи захотелось оставить ее плакать в одиночестве.
Но ей нужно было в последний раз побыть старшей сестрой.
– Все будет хорошо, – пообещала она, обнимая Эми за плечи. – Через пару часов ты ничего не вспомнишь.
– НЕТ! – крикнула сестра и кинулась к ней в объятия, едва не сбивая с ног. – Я передумала. Я не хочу терять свои воспоминания.
Софи попыталась высвободиться из удушающей хватки, с усилием втягивая в себя воздух.
– Знаю, тебе страшно…
– Не в этом дело! – воскликнула Эми. Она отстранилась, и Софи посмотрела ей в глаза – которые были так похожи на мамины, что потяжелело в груди. – Я не боюсь. Я просто… я не хочу ничего забывать. Я сказала так, потому что не хотела подвергать родителей опасности. Но теперь ведь не подвергну, да?
– Не должна, – согласился Дэмель.
– Тогда, пожалуйста, – взмолилась Эми. – Не стирай мне память. Я хочу помнить Хэвенфилд и Атлантиду, Квинлина с Ливви, Силвени с Грейфеллом и всех остальных, и…
– Особенно меня? – не смог остаться в стороне Киф.
– Да, – шмыгнула носом Эми. – Я хочу знать, что эльфы существуют, и что они куда круче, чем в историях, придуманных людьми. Я хочу помнить, какой на вкус маллоумелт и каково перемещаться вместе со световым лучом. Но, главное… я хочу знать, что у меня есть невероятная сестра, которая слишком крута для меня, но… я люблю ее.
В глазах Софи встали слезы.
– Я тоже тебя люблю.
Эми обняла ее крепче.
– Значит, ты меня не оставишь?
– Только если ты не оставишь меня.
– А-а-а-а-а-а-ах, я сейчас тоже расплачусь! – воскликнул Киф, обхватывая их обеих и превращая объятия в групповые.
Сандор к ним присоединился, чем всех немало удивил. И Софи даже не представляла, как долго они так стояли и что о них должен был подумать Дэмель.
Но в конце концов мистер Форкл кашлянул и заметил:
– Видимо, надо звонить Бронте.
– Тебе нельзя сюда приходить, – сказал Бронте Софи, пока они втроем с Эми шли по каменистой дорожке к шикарному дому в тюдоровском стиле с витражными окнами, поблескивающими в бледном свете утренней зари. Дом был чуть больше предыдущего и располагался ближе к соседям. Но мистер Форкл хорошо справился с поисками жилища, похожего на прежний дом.
– Знаю, – прорычала Софи в ответ. – Я высидела все ваши лекции.
Последние два дня Эми провела в Хэвенфилде, где Бронте целыми днями рассказывал, что ей можно делать, а что нельзя. Вкратце смысл заключался в следующем: Эми нельзя было никому ничего рассказывать. А Софи нужно было держаться от семьи подальше. Не потому что они боялись вызвать у ее родителей воспоминания – но потому что не хотели привлечь внимание «Незримых».
Совет также собирался внимательно приглядывать за Эми и ее семьей – и «Черный лебедь» тоже. И на случай каких-нибудь совсем уж чрезвычайных происшествий Эми дали Передатчик.
