— У меня большой дом на плантации. Мне бы хотелось, чтобы вы остановились у меня. Однако, если вам это не подходит, то, как я уже сказал, у нас есть довольно неплохой отель. Обещайте мне, что приедете.
— Я не могу давать никаких обещаний.
— Какая же вы упрямица.
— Вот видите, как я на самом деле вам не подхожу.
— Нет. Я люблю ваше упрямство. Я так безумно люблю вас, что считаю все в вас совершенным.
— Я обещала немного пожить у Фелисити. Милтон кивнул.
— Полагаю, долго вы там не пробудете. Вы знаете, что очень мало рассказали мне о себе — о своей семье? Все, что я знаю, это то, что вы путешествуете с мисс Фелисити, чтобы составить ей компанию в пути.
— Вы мне о себе тоже не рассказывали.
— Расскажу, когда приедете на Карибу. Я знаю, вы живете с бабушкой, стало быть, ваши родители умерли.
— Только мама. Отец снова женился и обосновался в Голландии.
— Я хочу знать о вас все. Я всегда думаю о вас как об Эннэлис. Моей Эннэлис… необычной девушке с необычным именем. Эннэлис Мэллори. Существует знаменитая фирма изготовителей карт под именем Мэллори.
— Это и есть моя семья.
— Ах, ну тогда, вы, должно быть…
— Да?
— На Карибу приезжал молодой человек из этого семейства. Я только что вспомнил… Где-то года два назад. Как же его звали? Я почти уверен, что его фамилия была Мэллори, и он был связан с картами.
Мое сердце бешено стучало. Я едва могла говорить.
— Филип? Это был Филип?
— Филип Мэллори… Да, кажется, так.
— И он приезжал на Карибу?
— Да… он пробыл там некоторое время.
У меня пересохло в горле. Я не знала, как найти слова. Подумать только, Милтон видел Филипа, и все это время мы вели праздные разговоры, а ведь он мог дать мне жизненно важную информацию.
— Что с ним случилось? — спросила я.
— Не знаю. Просто приезжал… а потом, наверное, уехал.
— Это был мой брат, — сказала я.
— Ваш брат. Ну, конечно. Мэллори… Я совершенно забыл о нем — до этой минуты.
— Пожалуйста, расскажите, что вам о нем известно.
— Вы ведь наверняка знаете больше, чем я.
— Что с ним сталось? Домой он так и не вернулся. Что он сделал? Что он делал на острове?
— Погодите минутку. Кажется, что-то припоминаю… По-моему, у него была карта, и он пытался найти какое-то место, о котором, похоже, никто ничего не знал. Я помню лишь смутно. Я не очень им интересовался. К нам приезжает столько людей с самыми разными планами.
— Прошу вас, вспомните все, что сможете. Для меня это очень важно.
— Я встречался с ним лишь однажды. Это было в отеле. Полагаю, он там останавливался. Больше я его не видел. Это все, что я знаю.
— Так, значит, он приезжал на Карибу!
— Да, определенно.
Я была ошеломлена. Вот и ниточка, хоть и очень хрупкая. И подумать только, что Милтон Хемминг, с которым я в последние недели была в постоянном контакте, мог рассказать мне все это, а я узнала только сейчас. Эта мысль поражала меня.
Стало быть, Филип останавливался в отеле на Карибе. Может, кто-нибудь из работников отеля помнит его и что-то мне расскажет.
Я пришла в страшное волнение. Не успев приехать в Сидней, я уже сделала такое открытие!
— Вы приедете на Карибу? — спросил Милтон Хемминг.
— Да, — твердо ответила я. — Приеду.
Мы вошли в гавань. Какое это было великолепное зрелище! Я вполне могла поверить в то, что, по выражению первого губернатора, это была «прекраснейшая гавань в мире». По одну сторону от меня стоял Милтон Хемминг, по другую — Фелисити. Милтон взял меня за руку и прижал ее к боку. Я было запротестовала, однако не стала привлекать к нам внимание стольких людей. Я была уверена, что Милтон прекрасно все понимал, и это его забавляло.
Фелисити выглядела неспокойной, а сама я не столько думала о бухтах, пляжах и безумствах роскоши, сколько о прибытии сюда Филипа вместе с ботанической экспедицией. И размышляла, что принесут мне последующие недели.
Я уже решила, что в карибском отеле должны быть люди, помнящие Филипа. Я должна встретиться и поговорить с ними. Как только Фелисити выйдет замуж и я выполню обещание, погостив у нее неделю, я отправлюсь на Карибу.
Лодка отправляется на остров каждую среду и когда я приеду, меня будет ждать теплый прием Милтона Хемминга. Разумеется, я не могла принять приглашение остановиться в его доме, однако был ведь отель, а именно он интересовал меня больше всего, поскольку там останавливался Филип.
Мы уже входили в док. Очень скоро мы будем на земле.
— Какой вид! — прошептал Милтон. — Он произвел на вас впечатление?
— Еще бы!
— Подождите, вот увидите Карибу. Я буду ждать вас с нетерпением.
— Вы говорили, там есть отель.
— Вам будет удобнее в Хемминг-холле. Как звучит, вам нравится?
— Тонкая аллитерация.
— Да уж. И похоже на название какого-нибудь староанглийского поместья. Когда мы, наконец, вернемся на родину и купим поместье, давайте так и назовем его.
У причала собралась толпа народу. Они явно ожидали вновь прибывших.
Я посмотрела на Фелисити.
— Твой Уильям здесь?
Девушка тревожно вглядывалась в толпу.
И сказала:
— Пока слишком далеко, я не вижу.
— Наверное, должен быть здесь.
Фелисити вздрогнула.
Пассажиры отправились в каюты за ручной кладью.
— Нам лучше уйти, — сказала я. Милтон Хемминг отпустил мою руку, и мы покинули палубу.
К нам шагал улыбающийся мужчина со шляпой в руке. Фелисити тонким голосом произнесла:
— Это Уильям.
— Фелисити, наконец-то! — Мужчина обнял девушку. — Я уж думал, ты никогда не доберешься. Фелисити сказала:
— Уильям, это мисс Эннэлис Мэллори. Уильям Грэнвилл до боли стиснул мне руку:
— Я слышал о вас. Добро пожаловать в Сидней.
Под его слегка покрасневшими глазами были мешки. Он смерил меня оценивающим взглядом и от этого взгляда мне стало не по себе. Грэнвилл был довольно плотным, высокого роста. На меня он посмотрел взглядом человека, привыкшего потакать своим прихотям.
Фелисити объяснила:
— Тетушка Эмили сошла в Кейптауне. Ей стало так плохо, что пришлось вернуться домой.
— Бедная старая леди!
— А это мистер Милтон Хемминг, он был так добр и очень помог нам.
