Я поднялась к себе в комнату.
Там уже была Мария, старательно размахивавшая щеткой для вытирания пыли, но на самом деле мало что при этом делая.
Встретившись вечером с Милтоном, я заговорила с ним о Магде Мануэль. Мне было интересно, провел ли он с ней весь день.
Милтон пришел, как обычно, пообедать со мной. Он часто приглашал меня к себе в дом, но я настороженно относилась к этому и, кроме того, не хотела оставлять Фелисити в отеле.
Перед обедом мы сидели во дворике.
— У меня сегодня утром была посетительница. Ваш друг.
— Магда, — ответил он.
— Она вам сказала?
— Да.
— Я полагаю, после визита ко мне она заехала к вам.
— Да, она приезжала.
— Она говорит, что у нее плантация на острове.
— Правильно. Меньше, чем моя.
— Магда управляет плантацией сама.
— Она нашла хорошего управляющего в лице Джорджа Кэллерби. Хосе Мануэль для этого совсем не годился. Ему вообще не следовало заниматься плантацией.
— Она сказала, что вы ей много помогаете.
— Я дал пару советов, когда был жив Хосе.
— Я так поняла, что он умер, когда вы были в Англии.
— Я вижу, Магда ввела вас в курс дела.
— Мне показалось, что здесь всех очень позабавило то, что она приехала ко мне с визитом.
— Здесь всех легко позабавить.
Милтон бросил на меня сардонический взгляд.
— В течение некоторого времени Магда практически была уже вдовой. У нее была тяжелая жизнь. Хосе был ранен на мельнице. Что-то не заладилось, а у него не было достаточного опыта, чтобы с этим справиться. Он получил тяжелые травмы и четыре года был инвалидом.
— А вы были его большим другом и много помогали ему.
— Я нашел для них Джорджа Кэллерби. Он превосходный человек.
Я так ясно себе все представляла. Муж, уже почти не являющийся мужем. Яркая женщина, молодая и красивая — и Милтон, приезжающий на остров помочь им, хороший друг… особенно для Магды.
И, разумеется, островитянам все было известно. Им вообще почти все было известно. Возможно, они считали, что теперь, когда Хосе умер, Милтон женится на его вдове. А потом… появилась я. О да, мне все было совершенно ясно.
У меня была соперница. Я не могла не думать о ее чувственной красоте, по сравнению с которой я казалась чуть ли неуклюжей. Магда обладала достоинством и красивой внешностью. Она подходила для жизни на острове гораздо лучше, чем я. Интересно, какие чувства испытывал Милтон к Магде. Мне показалось, что когда он говорил о ней, его голос немного смягчился, и я почувствовала ревность. Это было нелепо. Я постоянно твердила себе, что как только Фелисити поправится, я уеду домой и выйду замуж за Реймонда.
Милтон в это время говорил:
— Мы собираемся завтра немного понырять. Хотите посмотреть?
— Понырять?
— Да, завтра на рассвете.
На юге острова есть устричные раковины. Иногда мы находим по-настоящему красивые жемчужины. Вообще-то этого недостаточно для организации промысла. Так что мы просто развлекаемся в надежде, что когда-нибудь отыщем действительно дорогую жемчужину.
— Мне бы хотелось посмотреть на это. А кто ныряет?
— У нас есть ныряльщики. Они должны быть довольно умелыми. Я тоже пару раз нырял, однако обычно я этим не занимаюсь. Это весьма интересно… особенно сортировать добычу. Попадается довольно много красивых жемчужин, но они не правильной формы, потом — пустышки, и, наконец, бугорчатые, мы их зовем «петушиными». Представьте себе, какая бывает радость, когда мы обнаруживаем совершенную жемчужину. Нужного цвета, нужной фактуры и правильной формы.
— А вам приходилось когда-нибудь находить такую?
— Однажды. Еще во времена отца. Это было настоящее сокровище. Такой я больше никогда не находил. Однако попадались и другие, очень приличные.
— Я всегда считала ваш остров сахарным. И никогда не думала о жемчуге.
— О, вам еще много предстоит о нас узнать. Ну, так как, хотите посмотреть на нас в деле?
— С радостью.
— Вы сможете встать рано? Лодки выйдут в море, туда, где лежат раковины. Они отчалят на рассвете.
— Я приду.
— На рассвете, — повторил Милтон.
На следующее утро я встала рано и отправилась на южную часть острова. На берегу я увидела мужчин. Некоторых из них я знала, поскольку мне приходилось видеть их на плантации.
Я спросила:
— Мистер Хемминг здесь?
Один из мужчин — Джекоб — кивком указал на лодку, покачивавшуюся на воде.
— Мистер Хемминг сегодня полезет вниз, — объявил он.
— Что? Сам будет нырять?
— О да, будет нырять.
Я стояла, наблюдая за людьми в лодке. Один человек выделялся своим ростом, и я догадалась, что это Милтон.
— Сколько они собираются находиться на дне? — спросила я.
— Недолго, мисси леди. Долго не смогут. Дышать нельзя. Минуту на все про все.
Один из мужчин заметил:
— Гемел однажды пробыл целых шесть.
— Гемел — великий ныряльщик. Правда, один раз он пробыл внизу слишком долго. Пытался побить рекорд.
— И что с ним сталось?
— Там нельзя долго жить, внизу, мисси леди, нельзя без воздуха.
— Вы хотите сказать, он умер?
— Нырять — опасное дело. Потому-то за это деньги платят… большие деньги.
— Но ведь мистер Хемминг нырял.
— Хозяин — он что угодно умеет делать, и лучше других.
— А что это за шум я слышу?
— Это чтоб акул заговаривать.
— Акул! В этих водах водятся акулы?!
— Иногда даже близко подходят. Но не подойдут, пока их заговаривают.
Я встревожилась. Мне что-то не верилось, что эти скорбные напевы способны отпугнуть акул.
Я спросила:
— А на кого-нибудь уже нападала акула?
— Да… было дело.
— А где же был шаман? Он-то что в это время делал?
— Несчастные случаи всегда бывают, мисси леди.
— Каким образом они ныряют?
— Видите человека у борта лодки? Он работает с ныряльщиками. Они ныряют парами: один идет вниз, а второй следит за тросом, привязанным к ныряльщику.
— Мне кажется это очень опасно.
Я стояла и наблюдала, мне вдруг стало страшно. Милтон нырнул из-за того, что я была здесь. Он снова хотел доказать мне, что способен делать все лучше других. Я подумала: «Наверное, думает, что найдет ту самую дорогую жемчужину!»
