Не знаю, каких слов я ждала, но уж точно не этих.
– Звучит замечательно. Дай мне знать, если встретишь такого.
Он улыбается, как будто знает неизвестную мне пока шутку.
– В Рестине полным-полно подобных мужчин.
– Охотно верю. Мне понравились те двое, которых я встретила.
Плотный лес редеет, и мы выходим на поляну у подножия горы. Какой бы ответ ни заготовил Сорен, он проглатывает реплику и задирает голову, чтобы смерить взглядом высоту пика.
– Как думаешь, долго идти до вершины? – спрашивает воин.
– Не знаю, никогда раньше на горы не взбиралась. Давай выясним. – Я выхожу на поляну. Пещера бога отсюда далеко, я позаботилась, чтобы не появляться рядом с ней.
Мы прокладываем тропу не вертикально вверх, а поднимаемся зигзагами, чтобы не переутомиться раньше времени. Поначалу склон вовсе не кажется крутым, но спустя несколько часов представляется чуть ли не отвесным. Мы продвигаемся мучительно медленно. Из-под ног постоянно выворачиваются валуны, а каждый шаг дает начало целой реке из мелких камешков. Мы с Сореном постоянно оскальзываемся, но успеваем подхватывать друг друга до падения. Между нами и пещерой Пераксоло приличное расстояние, но я все равно переживаю, как бы не привлечь внимание бога шумом и оползнями.
Когда мы добираемся до рощицы, я вздыхаю с облегчением: в ней мы надежно укрыты от постороннего взгляда. Однако я замечаю, что Сорен посматривает в сторону оставленного убежища.
– В чем дело? – спрашиваю я.
– Мне кажется, нам не следовало оставлять Айрика одного.
– Ты за него беспокоишься?
– Он – не воин. В наше отсутствие может произойти все что угодно.
– Айрик – сообразительный парень. Кроме того, вокруг кузницы и домика на дереве расставлены капканы. С ним все будет в порядке.
– А если что-то все же случится?
Я касаюсь плеча парня и заставляю остановиться.
– Ты хороший друг, но мне кажется, что ты слишком беспокоишься об Айрик и недостаточно – о себе.
– Это уже вошло в привычку за прошедший год.
– Знаю. Ты – бескорыстный человек. В раю это зачтется. Но иногда следует позаботиться и о себе. Айрик тебя простил, но теперь тебе нужно простить себя самому.
Сорен опускает взгляд на мою руку у себя на плече, затем смотрит в глаза.
– Спасибо, – шепчет он. – Думаю, ты права. Но менять привычки очень трудно.
– Однако это возможно, при должном усердии. Уж я-то знаю лучше всех.
Сорен берет меня за руку и переплетает наши пальцы.
– Мне нравится, как ты на меня влияешь.
Секунду я лишь молча смотрю на наши сцепленные ладони и жду, когда меня вновь захлестнут воспоминания о Торрине.
Но они так и не возникают. Сорен крепко удерживает меня в настоящем, и прошлое, наконец, отпускает. То, что произошло со мной в деревне, было ужасно. И я потратила огромное количество времени в попытках это забыть. Я была так сосредоточена на убийстве бога и помощи ребятам из-за того, что не желала бередить рану.
Но все эти события привели меня сюда. Богиня направила меня в дикие и опасные чащобы Лихоземья в качестве испытания. И я выжила.
И рада, что была изгнана.
Я вздрагиваю от сумасшедшей мысли, но немедленно осознаю, что это правда. Иначе я бы не встретила Айрика и Сорена, которые стали моими друзьями. Иначе я бы не смогла разобраться в себе и поверить в свои силы. Иначе я бы не узнала так много о выживании и работе в команде. И о привычках бога.
Возможно, я многое потеряла.
Но и обрела не меньше.
Все это помогло мне стать лучшей версией самой себя.
Я, наконец, принимаю свою судьбу и поднимаю глаза на Сорена.
– Все в порядке? – спрашивает парень. – Ты не против? – И он крепче сжимает ладонь, чтобы дать понять, что имеет в виду.
– Когда мы познакомились, ты спрашивал, есть ли у меня парень в деревне. Ответ – нет.
Сорен широко улыбается, и мы продолжаем восхождение рука об руку.
* * *
В какой-то момент мы натыкаемся на небольшой горный ручей и останавливаемся, чтобы заново наполнить фляги.
– Где вода, там и животные, – комментирует Сорен.
И оказывается прав. Еще через несколько километров мы натыкаемся на трех коз с развесистыми рогами, но те резво удирают, не делая попыток напасть. Они совершают головокружительные скачки с одного горного уступа на другой, преодолевая по несколько метров за раз.
– Жаль, что я так не умею, – сокрушенно вздыхает Сорен.
– А что бы ты делал с такими способностями? Прыгал через головы друзей?
– Ну, в дом на дереве стало бы куда удобнее взбираться.
Парень улыбается, но затем его взгляд падает на что-то у меня за плечом. Внезапно он прыгает на меня, и мы оба обрушиваемся на землю со всего размаха. В последний момент ему удается подставить руку, чтобы я не ударилась головой о камень. Тем не менее его вес выбивает из меня весь дух. Грохот от соприкосновения доспехов с валунами стоит такой, что наверняка слышен издалека.
Сорен затыкает мне рот, но при виде моего разъяренного лица немедленно отдергивает руку и опирается на нее, чтобы перераспределить вес. Через пару секунд он приподнимает голову и выглядывает из-за поваленного дерева, за которым мы укрылись. Почти сразу воин опускает голову, и мое сердцебиение учащается при очевидных признаках опасности. Что там? Бог?
Лишь спустя несколько минут я понимаю, насколько близко нахожусь к Сорену. Мы соприкасаемся каждой клеточкой тела. Парень, однако, не обращает на меня внимания и полностью сосредоточен на неведомом хищнике. Я делаю попытку скинуть его и толкаю в живот.
Безуспешно. И тут я замечаю над поваленным стволом размытое коричневое пятно. Хищник перепрыгивает через наше укрытие, и мне удается его рассмотреть: шкура в разводах, как у гуанодона, но в отличие от нее лапы нового знакомца оканчиваются длинными острыми когтями, а по земле волочится длинный хвост. Тварь застывает в метре от нас, а затем резко срывается с места и убегает в сторону ручья. Еще одна коза вовремя замечает огромную кошку и улепетывает от нее.
Когда оба животных исчезают из виду, я заявляю:
– В следующий раз не нужно придавливать своего собрата по оружию.
– Прости, пытался придумать, как достать топор, чтобы хищник не увидел.
Я лишь качаю головой. Злиться на парня не выходит: я бы тоже в первую очередь постаралась защитить того, кто рядом. Воинская привычка.
– Я предлагаю увеличить дистанцию между нами и этой тварью, – говорит Сорен, затем поднимается на ноги и протягивает мне руку.
Я ее принимаю.
